3 Малазанская книга павших на минималках

Вегнера часто обвиняют в желании быть новым Сапковским. По-моему скромному мнению, этих двух авторов объединяет лишь наличие польского паспорта в кармане. Намного больше Вегнер стремится к лаврам Эриксона и его Малазанской книги павших. Порой создаётся впечатление, что персонажи Вегнера - это отзеркаленные персонажи Эриксона. Все те же империи, всесильные лишь на бумаге и с пустой казной, опасающиеся, как бы кто не понял, что король голый, боги, желающие перегрызть друг другу глотки, люди - пешки на геополитической шахматной доске и т.д. по списку. Только вот если у Эриксона ты сопереживаешь даже императрице, которую встречаешь раз - другой за весь десятитомный цикл или девочке-убийце с пустым взглядом, то с Вегнером можно проползти на пузе через тройку-другую военных кампаний и в общем-то не особо заботится о судьбе своих товарищей по несчастью. Но Вегнер пытается. Каждый день в Меекхане проживается как последний, все живут и умирают во имя роты, князя, императора (нужное подчеркнуть), пафосные речи множатся с каждой перевёрнутой страницей, а тебе, мерзавке, все равно все равно.

Вегнер очень тщательно подошёл к мироустройству своей вселенной. Наверное, в своей голове Вегнер может воссоздать каждый сантиметр Меекхана, его окрестностей, племён и народов, их населяющих. И это всё очень здорово, но зачастую Вегнера просто распирает от желания вылить на голову неподготовленного читателя весь ушат своей безудержной фантазии. Авендери, се-кохландийцы, вайхиры, анабоги, каналоо и куча неразличимых пантеонов, все это смешивается и превращается в какую-то неудобоваримую вакханалию идей. После прочтения 4,5 книг у меня сложилась картинка в голове, что я учусь плавать, ничего не знаю и ничего не умею. Эриксон с “Садами Луны” в руке толкает меня в воду, отворачивается и говорит: “Выплывешь - молодец, нет - ну что ж, бывает, ты не мой читатель, нам с тобой не по пути”. Вегнер же толкает меня в воду, но при этом так переживает, что я не выплыву, что постоянно пытается протянуть мне какой-нибудь дрын или корягу, чтоб я за неё ухватилась, но постоянно заезжает мне то в висок то по голове, все глубже отправляя меня под воду. И если огромный объем экспозиции в первых двух томах ещё как-то можно понять, то к четвёртой - пятой книге от этого начинаешь очень сильно уставать.