2.5

Читая подобные произведения, я чувствую себя немного квадратной от чего и ущербной - витиеватость повествования постоянно испытывает мою фантазию и мыслительную деятельность на прочность. В данном случае мне не удалось поддаться гибкости главной героини (а гибкости ли?) - за её размышлениями было наблюдать и забавно временами, и тоскливо, и трогательно, и даже противно. Но чаще всего меня посещало чувство, что всё проходит мимо меня - я не успевала за событиями в книге. Дёрганный и рваный стиль: вот она шарится у кого-то в каюте, вот её уже прут в одеяле в трюм... Пришлось самой себе признаваться, что "схватывает на лету" - это не про меня с этой историей.

И книга бы, наверное, не вышла такой уж тяжёлой в плане восприятия и понимания сюжета. Ведь нам обещали расследование смерти мальчика - соседа главной героини. Да, интересно было бы понаблюдать за мыслительным процессом и выводами независимого не эксперта, но как я потеряла в самом начале нить хода расследования, так и не нашла до самого конца.
А потому получается, что у нас не детектив, а книга по самоанализу. И хоть Смилла и интересна сама по себе, уникальна и непохожа на всех остальных, да я даже со многими её жизненными выводами согласна; а вот у неё завязывается роман с механиком и нас переводят в другую плоскость повествования... Но мы же ведём совершенно непонятное читателю расследование, от чего предпринимаем совершенно непонятные действия.
Фух, даже высказаться однозначно об этой истории сложно.
Это что-то вроде блюда, в которое собрали всё, что залежалось в холодильнике - не протухло ещё, но по отдельности не жуётся... А с голодухи вроде как зайдёт. Несварение обеспечено, конечно, но, понимаете, холод, снег, много снега, льды и ледники, белые медведи - всё это не располагает к изысканному приёму пищи. Это вроде того, чтобы от голода есть подножный корм.
Книга так же специфична по своей природе, как и её главная героиня. Я осилила этот авторский труд с огромным читательским трудом. И теперь мне бы кто разжевал про расследование поподробней...