5

Гайто Газданов Ночные дороги.

Ещё одна книга от автора, который стал открытием для меня. Всё тот же прекрасный русский язык, как песня. Главный герой эмигрировал "до славного города Парижа", работает, где получается устроится, учится и в конечном итоге приходит к профессии таксиста. И рассказывает нам разные истории о людях, которые встречались на его пути, как единожды, мимолётно, характеризуя порой своими действиями определённый класс общества; так и люди, которые сопровождали рассказчика на протяжении многих лет, пусть и не рука об руку, но попадаясь на его пути.
Он, рассказчик, вывел определённую закономерность поведения некоторых представителей верхушки общества. Забыла упомянуть, что действие происходит в начале двадцатого века. Что даже дама в соболях и перстнях может соблазниться на забытую предыдущим пассажиром вещь(правда, драгоценную, но всё же). Что люди с парижского дна бывают милосерднее тех же богачей, могут поделиться и делают это без ожидания благодарности. И ещё. Русский человек в Париже, прям красной нитью. И тоска русской души об ушедшем величии своём и империи, которой нет. Когда генерал или аристократ может стать швейцаром на входе. И тоска, тоска... И тут главное не скатиться до лекарства от тоски. Пить-не пить, каждый выбирает свой путь. Как говорил один знакомец главного героя.
"Я не понимаю, как вы все это выносите, будучи непьющим человеком. Вам надо пить, уверяю вас, иначе вы погибнете; и когда наступит ваш собственный конец, он будет еще трагичнее, чем все, что вы мне рассказываете."
Но главный герой, к счастью, не употребляет, но для него Париж тоже ясности не вносит.
"И тогда же я вспомнил давнее свое опасение, основанное на длительном и печальном опыте и сущность которого сводилась к мысли, что, быть может, этот зловещий и убогий Париж, пересеченный бесконечными ночными дорогами, был только продолжением моего почти всегдашнего полубредового состояния, куда странным и непонятным образом были вкраплены действительно живые и существующие куски, окруженные, однако, мертвой архитектурой во тьме, музыкой, глохнущей в диком и непрозрачном пространстве, и теми человеческими масками, неверность и призрачность которых была, наверное, очевидна всем, кроме меня."