4.5

Неблагодарное это всё-таки занятие - возвращаться к чтению очередной части литературного цикла, такого желанного и заброшенного одновременно. За год подзабылись-поистерлись из памяти имена и поступки героев, зато осталась жажда вернуться в уже знакомый мир, похожая на чаяние снова взглянуть на милые сердцу места. И вот наконец-то возвращение, и снова встает перед мысленным взором фантастическая вселенная с антуражем средневековой Японии. Мир, где законы причины и следствия перепутаны, где убитые воскресают в  телах убийц - и, покуда тела жертв превращаются в прах, их души продолжают жить в новой оболочке. Безумие. Закон кармы. Фуккацу. А ещё служба Карпа-и-Дракона, которая разбирается с такими делами - ведь там, где существует закон, есть и способ его обойти.

Ожидание подвоха - вот что не покидало меня с самого начала чтения. И ведь оно оправдалось. Потому что расследования Тюромона Рэйдена, младшего дознавателя службы Карпа-и-Дракона - это, конечно, прекрасно. Но ведь не может действо исчерпываться детективными изысканиями главного героя и его невольного спутника, безликого и презренного Мигеру - того, кто когда-то был Мигелем Сааведра, испанским идальго, капитаном корабля, сбежавшим от болезни в безумный рай Чистой Земли. Пора, пора переходить на новый уровень, с новыми открытиями и политическими интригами. Разве не тоскуют самураи по былым временам, по тяжести боевого оружия? А ещё - цудзигири, проба нового меча на живом человеке, что невольно вспомнилась мне во время чтения ещё первой книги. Неужели забыт варварский обычай благородных самураев, ведь страх потерять лицо - буквально - уже врос в умы и сердца жителей Японии, что зовется Чистой Землей?

Оказалось - нет; есть способы обойти законы, даже кармические. И тут открытия буквально посыпались на меня, как снег с зимнего неба. Есть место и время, где фуккацу не действует, а, значит, всё возвращается - сражения на мечах и шпагах, когда всё решается здесь и сейчас, когда воинский дух подвергается испытаниям. И в финале, после мощного эмоционального аккорда, представляющего собой ряд быстро сменяющих друг друга событий, возникает закономерный вопрос. Возможен ли вообще рай на земле - о, не в виде псевдобуддизма, навязанного законом или сверхъестественным порядком, и не в форме псевдохристианства, когда желанное выдается за действительное, но такой, как видится в самых чистых мечтах - для людей, которые всегда остаются просто людьми.