4 Секс, алкоголь и голландская живопись конца XV века

Основной раздражающий фактор этой книги – главная героиня. Такой типаж был очень популярен в отечественных женских детективах 90-х годов: красивая и дерзкая, не обремененная моральными принципами, везучая мэрисьюшка. Она всегда выходит сухой из воды, несмотря на длинный язык, который ляпает что попало и кому попало, и не менее длинный нос, который она сует куда не надо. Екатерина Соловьева как раз из таких. Если задуматься, она виртуально уложила к себе в постель практически каждого встреченного ею персонажа мужеского полу. Да и в реальных половых связях она не слишком-то разборчива. Давным-давно моя ученица, допустив орфографическую ошибку в сочинении, случайно придумала определение такого типа женщин, назвав героиню одного бунинского рассказа «шалавливой девочкой». Так вот, шалавливая девочка Катя к тому же нечиста на руку, дерзит серьезным олигархам и вводит в заблуждение суровых представителей власти, уверенная в собственной неотразимости, а вдобавок пьет как сапожник, умудряясь при этом сохранять свежий цвет лица и разгадывать зашифрованные послания средневекового художника.

История Лукаса ван Остреа и его картины выглядит намного привлекательнее в сравнении с бытом петербургской богемы. Хотя заметно, что Платова копала не слишком глубоко и не особенно заморачивалась с исторической достоверностью. Несмотря на то, что в некоторых источниках прототипом Лукаса Устрицы называют Лукаса ван Лейдена, я считаю этот образ, скорее, собирательным. Во-первых, ван Лейден родился всего за пять лет до предполагаемой смерти литературного персонажа, а во-вторых, его алтарный триптих «Страшный суд» не соответствует описанию в книге. Например, в нем отсутствуют такие важные аллегории, как всадники Апокалипсиса и сам Антихрист в образе Зверя. Другие картины можно посмотреть здесь.

Лукас ван Лейден и его триптих «Страшный суд»

Самыми атмосферными мне показались пролог, описывающий события 1499 года (думаю, его можно было бы расширить до полноценной сюжетной линии, развивающейся параллельно основному повествованию), и вторая часть, действие которой происходит в Голландии, в Мертвом городе. Местами было не хуже, чем во «Фламандской доске» Реверте. Еще в процессе чтения вспоминалась книга «Только одной вещи не найти на свете» Луиса Руиса. Наверное, потому, что мистические события, связанные с таинственным арт-объектом, в ней тоже находят логическое объяснение.

Что касается детективной линии, то она, на мой взгляд, удалась. И развязка оказалась для меня неожиданной, так как путешествие по городу-призраку вызвало несколько задумчиво-метафизическое настроение, не способствующее критическому мышлению. К плюсам можно причислить и легкий слог автора. Так что, если вас не раздражает описанный выше женский типаж, книга вполне может вам понравиться. Лично для меня Виктория Платова в топ авторов не попадает, и специально искать новой встречи с ее произведениями я не буду.

Дополнительный контент: книжная полка, кинозал, плейлист, музей, путеводитель, скатерть-самобранка

Послевкусие. По структуре это напоминает изначальную идею пиццы: взять не самые дорогие, немного полежавшие и подсохшие ингредиенты, а на выходе получить вполне съедобное и сытное блюдо. А по ощущениям — у меня похмельные вертолеты. Потому что пьют в этом романе нереально много, а закусывают плохо.

В ближайшем ночнике с прозаическим названием «Костыль» мы купили литровую бутылку водки и банку херсонских килек в томате – последний салют мужу, отцу и любовнику, прощальный залп из тридцати трех стволов…

Послемыслие. Пока читала, меня терзали смутные сомнения, что во времена своей всеядной читательской молодости я уже успела свести знакомство с этим автором. Порылась у себя в памяти и старых блокнотах – точно, было дело: «В тихом омуте» и «Куколка для монстра». По ним еще сериал «Охота на Золушку» сняли с Амалией Мордвиновой в главной роли. Давно это было… Что ж, видимо, не впечатлило, раз вспомнилось с трудом.