4

Моя сестра со слезами в голосе заявляет, что она чувствует, что мы больше не увидимся. На меня это сильного впечатления не производит, так как она чувствует это каждый раз, как я отправляюсь на Восток. А что ей делать, спрашивает она, если вдруг у Розалинды сделается аппендицит? Казалось бы, нет никаких оснований, чтобы вдруг у моей четырнадцатилетней дочери сделался аппендицит, и единственное, что мне приходит в голову ответить, это: «Только не оперируй ее сама!». Потому что моя сестра известна той решительностью, с которой она применяет ножницы – все равно, в случае ли нарыва, кройки платья или стрижки волос, – и обычно, должна сказать, с большим успехом.

Агата Кристи забавна даже в ситуациях, которые сложно назвать забавными. Все же полугодовой отъезд, сборы и суматоха, а также прощания, это то время, о котором лучше вспоминать потом, а не в котором пребывать. Таких фразочек у нее было немало по тексту, мне же наиболее близкой оказалась именно эта. "Действительно, с чего бы это вдруг у моей 14-летней дочери случился аппендицит", - думала я, забирая ее из больницы. Так что, теория вероятностей - штука хитрая!
Но, так или иначе, Кристи эти неприятности обошли, и она спокойно отбыла в свое восточное путешествие. Поездки ей явно нравятся, она даже готова терпеть из-за них некоторые лишения. И она весьма отважна для женщин того времени, даже способна выдержать мышь в спальне. Но только не в том случае, когда их - штук сто, и они не имеют не малейшего почтения к пытающейся заснуть фигуре. Тут, мне кажется, вполне простительна истерика, требования и проклятия. В остальном же она была вполне терпелива, даже к длительным поездкам по бескрайней пыльной ухабистой степи на трясущемся автомобиле.
Конечно, немало эмоций было от встреч с местными аборигенными культурами. А их там было немало, и они довольно активно конфликтовали между собой. Разные племена, разные вероисповедания. Например, мужчины-арабы, с их женами, укутанными паранджой, были шокированы поведением женщин (эээ, кажется, курдов), которые спокойно распоряжаются всем в доме и забирают у мужа его зарплату.
Подтрунивала она и над своими собратьями по экспедиции, один из которых был весьма выдержанным типом, и лишь один раз они распознали в нем проблески человечности (в виде отчаянной брани после одной, особо тяжелой ночи). Да и увлеченности мужа археологией тоже доставалось. По крайней мере она очень просила не сравнивать расцветки ее платьев с узорами на древних амфорах.
Очень милая, оптимистичная и ироничная книга у нее получилась.