5

Удивительно, что большинство рецензий на книгу совершенно пустые. Такое впечатление, что реальной литературной критики у нас нет. Люди не способны даже понять написанное, let alone написать внятный отзыв на него. Вместо этого они жадно бросаются на знакомые слова, чтобы их похвалить или, наоборот, покритиковать. И вот здесь на автора все взъелись за отъявленный антифеминизм. Мол, как мог Пелевин покуситься на святое. Какой же он ужасный сексист.

Тема феминизма в книге действительно присутствует. Однако в действительности автор остаётся совершенно в стороне от его критики или оценки. В книге мы видим три замкнутые системы координат из нашей жизни: система «Олигарх», с привычными понтами и цинизмом; система «Содержанка», довольно похожая на предыдущую, и система «Феминистка», с присущей ей картиной борьбы между полами. Интересно, что все эти миры Пелевин описывает с интересом, знанием дела и симпатией, и поэтому читателю интересно наблюдать за героями и их действиями.

Однако кроме этих трёх систем в книге присутствует ещё один взгляд на происходящее, и это взгляд буддийского монаха. Для него все три мира оказываются примерно одинаковыми. Они грубы, ограничены, принципиально эгоистичны, бессмысленны и неизбежно ведут к страданию. И критики, осуждающие автора за покушение на священную борьбу за права женщин, неизбежно попадают в один из этих миров, становясь не читателями, а персонажами книги. В этот раз Пелевин их конкретно поймал, и спрятаться за паутиной наукообразных слов у них не получилось. Они наказаны, и за дело.

Наверное, такая книга — как и многие другие книги Пелевина — могла бы появиться только в сегодняшней России. Дело в том, что у нас был совершенно особый 20-й век. За него в нашей стране разрушилось целых три системы миропонимания. Православная монархия сменилась воинствующим коммунистическим атеизмом, тот, выцвев, выродился в слепую веру в западный капитализм. Но и этот мир был вскоре разрушен. Всё это сопровождалось постоянным переделом и отъёмом собственности, а то и жизни. В результате мы оказались вовне замкнутых идеологических систем. Мы ничему не верим, потому что слишком много раз обманывались; мы ни в чём не уверены, потому что справедливо полагаем, что завтра всё может снова измениться. В этом наша слабость, так как мы не можем планировать жизнь далеко наперёд и фокусировать усилия в слепой вере в светлое будущее. Но в этом и наша сила: мы видим в 3d и не собираемся всерьёз впрягаться в ярма, услужливо расставленные вокруг, какая бы морковка не маячила перед ними.