4

Отдал душу в заклад
И теперь очень рад
У меня появился свой собственный ад…
Не такой как у всех,
Персональный успех,
За спиной вечно слышен дьявольский смех…

Я люблю книги Сафона. В них особая атмосфера, которая погружает в себя, и ты проваливаешься в картины, которые он рисует перед тобой. Какой бы ни была история, какое бы ни было место действия – они описаны настолько ярко, что вмиг вокруг читателя вырастают улочки Барселоны, кварталы Калькутты или песчаный берег Английского пляжа. Но лучше всего у писателя получаются дома. Они совершенно особые. Каждый со своим секретом. Каждый со своей жизнью. Каждый со своим прошлым. Таков дом с башней в «Игре ангела». Таков дом инженера Чандры Чаттерджи в «Дворце полуночи». И именно такой Кравенмор в книге «Сентябрьские огни».

Как только гости переступили порог дома, они очутились в сказочном мире… Гостям улыбались большие настенные часы с подвижными глазами и гротескной гримасой… Круглые дверные ручки выглядели как смеющиеся рожицы, которые подмигивали, когда их поворачивали… С невидимого потолка спускались каруселью феи, драконы и звезды: они водили хоровод в воздухе, вокруг замка, парившего среди ватных облаков под аккомпанемент далекой мелодии музыкальной шкатулки… Десятки, а может, и сотни игрушек и миниатюрных поделок занимали целиком пространство стен и заполняли витрины, где было представлено все многообразие известных жизненных форм.

Разве нельзя не удивиться и не захлопать восторженно глазами, представив всё это великолепие. Может быть и можно. Только вот меня всегда привлекали и очаровывали подобные описания. Есть в них своё волшебство, своя магия. Впрочем, как и в их обитателях.

Хозяин этого дома загадочный Лазарус Жан, кукольник и печальный джентльмен с глазами мученика и лукавой улыбкой. Он уже более двадцати лет живет в этом доме затворником. Его одиночество скрашивает только его жена Александра, больная женщина, которая не выходит из комнаты в западном крыле и которую никто не видит, потому что входить к ней строжайше запрещено. У Лазаруса есть и другие секреты. Он не отбрасывает тени, сжигает часть корреспонденции, собирает газетные вырезки в детской комнате без игрушек и еще хранит хрустальный флакон с черной как обсидиан жидкостью. Но все его тайны начинают раскрываться, когда к нему на работу устраивается Симона Совель с двумя детьми. И тогда всё тайное становится явным.

В заключение хочу сказать, что ранние книги Сафона предназначены для подростковой аудитории, но есть в них нечто такое, что отличает их от других подобных книг. Все они пронизаны призрачной, тонкой, практически неосязаемой печалью. В них всегда есть место грусти, и она никогда не заканчивается, даже когда ты, прочитав последнюю страницу, закрываешь книгу.

БОНУС для читавших «Игру ангела»: в этой книге тоже встречается Андреас Корелли, только в этот раз он заключает контракт вовсе не на создание книги…