4 Мы делили апельсин

Читая книгу, я поняла, почему её относят как к жанру "триллер", так и к жанру "современная литертура". Собственно, так оно есть.

Повествование стартует как тяжёлый товарный состав, скрипя несмазанными деталями и разгоняясь до 2-х км в час. Всё начинается с воспоминаний шестидесятилетней Фрэнсис Джеллико, прикованной к кровати. Она отчаянно одинока, и единственные люди, с которыми ей доводится общаться – медицинский персонал и викарий. Фрэнсис знала этого викария много лет назад, и когда-то он был в неё безнадёжно влюблён. Но шанс произнести ответные слова любви был упущен, и теперь настало время слов исповеди.

В своих воспоминаниях Фрэнсис возвращается в жаркое, терпкое лето 1969-го года. Единственное лето, когда она была по-настоящему счастлива. Похоронив мать, за которой ухаживала много лет, Фрэнсис принимает приглашение американца мистера Либермана провести лето в его недавно приобретённом поместье Линстон и дать ему профессиональную оценку. Фрэнсис, являясь специалистом по мостам и садово-парковой архитектуре, принимает приглашение, увидев для себя шанс отвлечься от тяжёлых переживаний и поправить финансовое положение.

Старинное поместье очаровывает и интригует тридцатидевятилётнюю Фрэнсис, мало что видевшую за много лет, проведённых сиделкой при матери. Но не меньше её интригуют неожиданные соседи – Питер и Кара, которые находятся здесь с той же целью, что и она. Тяжело сходившаяся с людьми и никогда не имевшая близких друзей, Фрэнсис очарована молодой, красивой парой, быстро нашедшей с ней контакт. Вскоре они становятся для неё целым миром, постепенно вовлекая Фрэнсис в свою жизнь.

Совместные завтраки на каменной террасе, окружённой запущенным садом, дневные прогулки по живописным местам, пикники у озера, изысканные ужин под звуки музыки, льющиеся из старомодного граммофона – всё это стало неотъемлемой частью их времяпрепровождения. Невыветривающийся хмель, постоянно подпитываемый вином из хозяйских погребов, атмосфера праздной неги, лениво окутывающей в дневной зной, и заводной кураж от вина и эксцентричных рассказов охватывающий в вечерние часы, постепенно притупляют чувство ответственности и стирают границы сознательности.

И вот уже перед нами зачатки того самого обещанного триллера. Уже всё не то, чем кажется, а люди – не тем, кем стараются казаться. Здесь повествование активно набирает обороты, будто автор спохватилась, вспомнив, что собиралась написать триллер, и оставила всю его завязку, развитие, кульминацию и финал на последние пятьдесят страниц. Это как пытаться намазать на бутерброд только что вытащенное из холодильника масло. Оно будет намазываться равномерно, только немного подтаяв. Фуллер стоило "размазывать" жанры по роману равномерно, а не накидывать пластами, тогда было бы вкуснее.