5

Уверенным росчерком включив однажды Тома Роббинса в число своих любимых писателей, но прочитав к тому моменту всего лишь одну его книгу, я некоторое время сомневался в правильности и адекватности своего импульсивного решения и упорно продолжал откладывать повторную встречу с этим автором, с любопытством и опаской поглядывая на свою книжную полку, где терпеливо ждали своей очереди купленные мной заранее другие его произведения. Я готовился к этой встрече, как к грандиозному событию, предвкушал ее, как влюбленный юнец предвкушает романтическое свидание, и волновался перед ней, как раскаявшийся грешник перед очищающей исповедью. И вот сейчас, когда она все-таки состоялась, преодолев испытания, уготовленные тяжким бременем веков и ненаступивших апокалипсисов, я на тысячу процентов уверен в том, что интуиция меня тогда не подвела и я не был под воздействием отключающих разум психотропных веществ, а мои ожидания только усилили эффект от прочтения этого зубодробительного по силе идей, содержательного и весьма необычного произведения, которое взбудоражило мое воображение и заставило меня произнести короткую, но очень емкую фразу - "охренеть".

Так вот, речь идет, как вы уже наверно догадались, о романе "Свирепые калеки". Теперь я попробую поподробнее расшифровать это свое "охренеть".

Прежде всего в этом романе есть стиль и лицо. Стильным его делает абсолютно уникальная конструкция предложений, которые заполнены витиеватыми фразами, изобилующие замысловатыми оборотами и сравнениями, при чтении которых я пускал слюни и таращил глаза от получаемого кайфа, как обдолбанный нарик. Для меня чтение "Свирепых калек" было настоящей тренировкой для мозговых синапсов и нейронов, ибо эти предложения приходилось обдумывать, перечитывать заново, взвешивать и жонглировать ими, как гирями. Ну а если говорить о лице этого романа, то таковым безусловно является сам Том Роббинс, а именно его оригинальные взгляды, порой абсурдные идеи, смелые заявления, касающиеся практически всех сторон нашей жизни, и которые он передавал читателю посредством монологов и рассуждений своего главного героя. Меня также глубоко поразило с какой легкостью и знанием дела Роббинс рассказывает о различных шаманских практиках и ритуалах, о быте и укладе южноамериканских племен, демонстрирует осведомленность в истории и мифологии, в психологии и религиях. И все это сливается на страницах романа в безумную какофонию образов, характеров, сюжетных поворотов и изысков, и сдабривается чертовски великолепным юмором. Порой я хохотал в голос, как обезумевший жеребец, будя соседей и вызывая у них праведный гнев. Подводя итог, я хочу сказать, что роман обжигающе красив, глубок и провокационен, местами сумасброден и наивен, но в целом, - да не убоюсь я этого слова, и не паду жертвой, разгневанных критиков, - шедеврален.

Ну а сюжет довольно прост: некто по имени Свиттерс, агент ЦРУ и любитель женщин, по настойчивой просьбе своей любимой бабуленьки отправляется в джунгли Амазонки, чтобы отпустить на волю ее питомца, где сталкивается с непредвиденными обстоятельствами, которые коренным образом изменили его жизнь.

Ну и напоследок, знайте: "Женщины заботятся о свирепых калеках, возвратившихся из тропических стран».