5

Начала-то я с заключительной части, с "Карагандинских девятин", посоветованных на прошлогоднем флэшмобе, а в результате сразу схватилась за "Казённую сказку", и всю осень ползала по "Повестям", как мошка по ленте Мёбиуса. Закончу - начну по-новой, закончу - начну по-новой...
Без "Казённой сказки", открывающей наш парад призраков Гойи, композиция бы не сложилась. Двадцатипятилетний дебютант, отслуживший в конвойных войсках, решил порадовать читателей фантазией на тему "не делай добра - не получишь зла". В части проблема с подвозом продовольствия, солдаты голодают. Капитан Хабаров, этакий взрослый король Матиуш, решает помочь себе сам и посадить картошку...
Так вот, на протяжении незамысловатой повести сей я рыдала от восторга. Родные, родные они все были: что Хабаров, не случайно носящий имя-отчество прославленного юродивого, что коварный замполит Василь, что казак Илья, чьи огромные сердце и душа работали на водке, что идиотина солдат Корнейчук, который с голодухи сожрал половину ротных запасов и хотел повеситься, но оборвался, обрушив своим весом будку. Суета вокруг картофельного поля, жалкие попытки прокормиться, разбивающиеся о железобетонное НЕ ПОЛОЖЕНО, вселенская бессмысленность происходящего и отсутствие выхода. Узнаю тебя, Русь (ну-ка, кто помнит этот анекдот)? Вот что нам в герб надо: не серп и молот, не двуглавого орла, а гнилую картофелину, я не шучу.

Почти весь год висят над головой дурные приказы, и сыплют толченое стекло тебе под ноги, на твою душу и разум. Сказать некому, гражданская власть тебя в резон не возьмет. А у своего начальства не имеешь права обжаловать... Сидишь в казарме или в карауле без выходу и думаешь, что зверям в лесу лучше, у них там устроено для полной жизни, а ты вроде в лагере находишься, хоть и не грабил никого и не убивал. Отборный картофель, один к одному, удалось вырастить, так мало что отняли, еще и сгноили без пользы за то, что посмел без приказа... Говорят, чтоб покорным был, говорят, это главнее.

"Дело Матюшина" не производит такого цельного впечатления, она порыхлее, поразлапистее, но мытарств солдатика за двухлетний срок службы хватило бы на полный круг ада. Одно непонятно - за какие грехи. Этот, в отличие от капитана Хабарова, покорнее некуда. Как Васю-терпеливца всё же довели и что из этого получилось, вы прочтите лучше сами, но главная мысль неизменна. Почему у нас в стране считается, что если ближнего больно бить, морить голодом и вытирать об него ноги, ближний сделается лучше и достойнее?
Последней каплей, как всегда, собственно, оказались критические отзывы. Высоколобые литературоведы ужасались наперебой: а где же ирония? Как же постмодернизм? Пуркуа всё так уныло? Фи, исконно-посконно-сермяжная правда а-ля Солженицын? Как, опять жалеть народ? Вот этих вот серых мужичишек, которые постоянно хотят есть?

Если я утрирую, то ненамного. Самое банальное, что можно сделать с литературным произведением, - отождествить себя с его героем - и то не выходит. Как так, я с ним отождествлюсь, а он грязный, вшей нахватаюсь... Тут за правым плечом моим возник призрак Плахова, незабываемого нашего преподавателя социологии, грозы первокурсников, и провещал: А что вы хотите, дорогая? Классообразование и стратификация, стратификация и классообразование. Вы для них морлоки, морлоки. Владимир Дмитриевич, проканючила я, а мне они кто? Элои? Кушать их прикажете? так у меня уже изжога, бесконтактно.

И - да, "Девятины". Баллада в прозе, жанр "путешествие с мертвецом". О, не знай сих страшных снов, ты, моя Светлана. В роли Светланы: незадачливый паренёк с освящённым достоевско-шукшинской традицией именем Алёша. Ничего особенного? Ничего особенного. И плывёшь, плывёшь по медленной свинцово-серой реке, а вагон с грузом 200 всё сильнее похож на погребальную ладью, а санитары-студентики веселятся как-то подозрительно, и бьётся у порога пьяненький папаша застрелившегося бойца: Приам, вымаливающий у Ахилла тело Гектора...
Не нужно нас жалеть.
Услышьте нас.