4 Житие Миколая Онежского

Существует определённое дуракаваляние в литературе: анекдоты Хармса, стихи Глазкова, Лукомникова, Лесина и прочее. Есть нечто подобное, несерьёзное или не совсем серьёзное и в публицистике — Генис и Вайль, а также Лев Пирогов. Чем-то похожим занялся и Сергей Куняев, но уже в литературоведении.

Николай Клюев — личность загадочная, овеянная множеством мифом, легенд, анекдотов и сплетен. Лучше бы ей таковой и оставаться, не рушить сакральный образ. Но Сергей Станиславович взялся за великое дело — написал первую полноценную биографию Клюева для серии ЖЗЛ. А биография — это такой жанр, который требует серьёзности и въедливости (с этим делом у Куняева проблем не возникает), объективного взгляда и трезвости.

Существует исторический эпизод. Его свидетели разбились на два противоположных лагеря и описывают этот эпизод с разных сторон. Задача биографа, который стремится разобраться, развеять мифы и найти правду, состоит в том, чтобы поднять документы, обработать голые факты и взять из свидетельств очевидцев только проверенную информацию. У Куняева это получается далеко не всегда: его любовь к своему герою (в ней нет ничего плохого! да и как писать без любви!) зашкаливает и опьяняет.

Получается, что один Сергей Станиславович правильно понимает Клюева, все его поступки, все его стихи, а современники — сплошь мракобесы, сатанисты, масоны, большевики, развратники и преступники. Никто из них не мог здраво оценить гений простого деревенского мужика. Нет, даже не простого деревенского мужика, а «Посвящённого».

"Быть на траве зелёным, а на камне — серым" - жизненное правило поэта. Что это значит? Приспособление? Конечно приспособление! Так рассудит любой человек. А вот Куняев видит в этом большую религиозную силу, которая ведёт Клюева от староверов к хлыстам, от хлыстов в литературный бомонд, от литераторов к большевикам и так далее. Всюду необходимо быть своим — братом встречным-поперечным и «духовным супругом», дабы наставить их на путь истинный. Как Блока и Есенина, например.

Какой же Клюев поэт? Мессия! Пророк!

В общем, опьянение биографией и образом поэта очевидно.

Выглядят неоднозначно и даже обескураживающе попытки Куняева назвать чёрное белым, а белое чёрным.

Клюев был мистиком и фанатиком, пытался «наставлять на путь истинный» Блока и Есенина. Оба поэта, будучи сильными людьми, естественно, почувствовали, что им садятся сначала на уши, а после и попробуют вцепиться в загривок. Это почувствовали немногие, под обаяние Клюева всё-таки попали «новокрестьянские поэты».

— Вы хотите поговорить о боге? — стучатся сегодня в наши двери сектанты.

Тот же принцип был у Клюева.

Какие ещё были принципы? Читайте по ссылочке.

«Свободная Пресса»