4

Тул относится к плеяде авторов, ставших известных после смерти, и один из когорты литературных деятелей, решивших покончить со всеми жизненными неурядицами самостоятельно, без ожидания посторонней помощи.
Итак, герой романа, Игнациус Туся Райлли. Деятельный обжора и борец за справедливость, диванный революционер. Это очень гротескная фигура, но я лично уверен, что Туся имеет как минимум один реальный прототип. По сути, Туся – огромный хиккан с пышными усами, большей частью жизни сидящий на шее матери, и ни во что ее не ставящий. Реальность прототипа? Да сколько угодно. Тем не менее авторским росчерком пера ему добавлена изюминка.
Каждый выход Игнцауиуса Райли в свет – это отдельная, сугубо индивидуальная комедия положений. Лишенный финансовых притязаний, Туся в каждой деятельности готов выискивать жемчужину существования, но полный наивных идеалов, вступает в конфликт со всем человечеством. Произведение раскрывается не сразу, долгое томление в поисках сюжета и смысла наконец-то сменилось магистральной задумкой – как сговор остолопов мешает Игнациусу преобразовать мир, сделать его лучше; дальше брезжит небольшая эра хиппи с цветами в дулах, но Райли на дух не переносит такие сентенции – если конечно в финальной сцене не показано духовное преображение главного героя, созревшего для перемен.
Тем не менее, имея колортных персонажей, Тул не уделяет (практически) времени Новому Орлеану, но это скорее особенности мировоззрения писателя, чье внимание, видно, направлено на театральность происходящего, нежели на декорации, ну о вкусах спорят. Конечно, комедия положений – вот прерогатива этой книги, где появляется Туся, там хаос, разрушение и перемены, и как показывает писатель, лучшие для всех.

Сговор остолопов, пожалуй, еще один неплохой образец переводной литературы. Здесь как минимум чувствуется вовлеченность переводчика и его творческий подход к локализации на местной уровне. Надо сказать, что перевод Тула на русский не менее важен, чем, скажем, реставрация смысловых нагромождений философов при их переводе. Язык Тула – это не изыск, не дань моде и не открытие, а еще одна попытка преодоления литературы через массированное добавление сленга и диалектов. Вычурный язык Туси академичен и несколько выхолощен, но он искрит поступками; язык окружающих его людей простонароден и богат своим (чиливизар, чилифон, божесусе), но эти речевые обороты как гирлянда на непритязательных персонажах второго плана в романе Тула.