4.5

Если бы мне надо было составить топ писателей, описывающих максимальную мерзость, он бы выглядел так:
1. Рю Мураками
2. Ирвин Уэлш
3. Чак Паланик
Три всадника литературы, рвущей жопы брезгливым моралистам. Не знаю, почему аннотация сравнивает эту книгу с "Заводным апельсином", а не с "На игле". От "Апельсина" здесь исключительно сцены насилия, причём гораздо более жёсткие, чем весь роман Бёрджесса целиком. А вот "На игле" - та же самая тема, только в декорациях Шотландии. Ещё у Уэлша больше какой-то надежды на будущее, но у него и история цельная, про конкретных персонажей.
Персонажи Мураками же - архетипы в типичной ситуации, просвета в которой нет. Главный герой, который мог бы быть музыкантом, его подруга-проститутка, две пары с не просто токсичными, а радиоактивными отношениями. В одной паре огромную роль играет Окинава, и я думаю, что это намеренно: Окинава славится долголетием жителей (одна из пяти "голубых зон" Земли), а герои свою жизнь всирают на наркотики и оргии, которые даже не приносят им удовольствия.
В этом кстати большое отличие "Всех оттенков голубого" от "На игле": Мураками описывает ломку героев, как они хотят чем-нибудь закинуться, но удовольствия он не описывает. Он описывает передозы и галлюцинации, секс, больше похожий на изнасилование (им и являющийся), а кайф, который и должен быть целью всего действа, не описывает. У Уэлша кайф - причина, по которой герои не хотят "слезать с иглы" (как и зависимость, конечно), а у Мураками наркотики - образ жизни. Герои просто вот так вот живут, и это по-своему страшно.
И раз уж я упомянула Паланика, позвольте провести сравнение со "Снаффом": оба романа до некоторой степени построены на сексе и его описаниях, и я честно не могу сказать, где секс мерзотнее: Паланик выигрывает количеством, Мураками, если можно так выразиться, "качеством", так как его сцены - фактически изнасилования. Но в одном аспекте Паланик всё-таки выигрывает, и выигрывает всегда: ничего отвратительнее "Кишок" я ещё не читала.
А ещё я остро пожалела, что уже читала "Война начинается за морем", так как у меня было ощущение, что первая книга автора - прелюдия ко второй, и в какой-то момент герои активно стали обсуждать войну и море (хотя "обсуждать" - слишком сильно сказано по отношению ко всем диалогам в книге). Возможно, их стоило читать подряд. Возможно, чем глубже я погружаюсь в прозу Мураками, тем больше подтекстов я воспринимаю. А может, я себе это всё придумала. В любом случае, один из моих любимых авторов.