2 Щас спою (цэ)

Короче, отправился сароян в мой черный список, походу. Ибо это не "человеческая комедия", это фальшивая, префальшивая сладувань. Я как бы совсем, совсем, ни разу, то есть совершенно не исключаю, что чувак был искренен, когда ваял эту слезливую марципань с патриотически-баптистким душком. Но это отчего-то не моя духовная пища. Не срослось у нас с ним, в общем.

Значит, живет в некоем гипотетическом американском городе семейство бедных людей. Я повторю: бедных. Мамаша-вдова не работает, старший сын на фронте, средний четырнадцатилетний сын учится и работает на почте, дочь семнадцати лет учится и не работает, младший четырехлетний сын шарится по городу, якобы познавая таким образом мир и людей.
А на дворе вторая мировая война. И эти бедняки типа очень гордые или не знаю, что означает их странная придурь. Но старший сын пишет среднему почти что с фронта: мол, ты вкалывай, братан, а девочки наши пусть сидят дома. Ну да, ага. Девочки и сидят, правда периодически скандируют, что им тоже не мешало бы поработать. И между делом закатывают концерты на пианинах и прочих инструментах вкупе с танцульками.

Помимо этого семейство ведет между собой и с прочими гражданами высокоинтеллектуальные беседы за душу, за веру, за всякое там возвышенное. Ну просто урок этики, эстетики и прочих тики. И персы не через одного, но каждый третий-четвертый заспивают религиозные псалмы со слезами на глазах и верят всем мимопроходящим. И на душе у них то тягостно, то радостно, то "щас спою". Нда.
И даже. Ежели кое-кто и кое-где у нас порой запоет похабную песню (в поезде, идущем на фронт, то есть это смягчающие обстоятельства), то ненадолго. Ибо псалмы неистово прорываются через всякое похабство и реют над поездом аки птицы-голубицы. Я плевалась, короче.

Особо доставила сказочка о равенстве между американскими гражданами. С ними и сейчас-то там, скажем так, не просто. Но уж тогда... А у сарояна звучат просто пионэрские речевки, о том, как все равны, невзирая на национальность, хотя в те годы белая кость (всякие голландце-англо-саксы) точно гнобили итальянцев, ирландцев, не говоря уже про мексиканцев. О чернокожих и азиатах в этой сказочке все же промолчали. И на том спасибо, а то была бы совсем уж несусветная фантастика.

Но больше всего доставило, как младший сын (повторюсь, четырех лет) один болтался по городу до темноты при неработающей мамаше, ведущей с детьми и покойным супругом душещипательные беседы. Ну как бы да, бедняки сроду не имели возможности следить за отпрысками. Но здесь. Четырнадцатилетний пацан работает, кормит мамашу и всех остальных, а та поет псалмы, барабанит по клавишам и неистово промокает глаза платочком. Ей тоже недосуг следить за младшеньким. Она вся в делах, вся в заботах.

Черный список, короче. Без сомнений и колебаний.