5

Открывая книгу, я снова совершенно не представляла, что это будет за жанр.

В отличие от Петровича, которого почему-то пришлось отложить из-за натянутости и слащавости языка, тут с языком прямо огонь. Очень стройный и качественный текст.

Поняв, что тут про политику и Сталина, я была не уверена, что смогу дочитать до конца. На удивление книга оказалась художественной, а не документальной, хотя и основана на реальных событиях, но из событий взята идейность, а не грязь. Этакий сплав из Оруэлла и Достоевского. Хотя, как говорит википедия, 1984 в это время еще не написан :)

В послесловии автор сообщает, кто стал прототипом героя. Главный вопрос - суть московских процессов против руководителей партии - почему люди публично признались в том, что они не делали. Особенно люди, которые без проблем могли ничего не сказать и умереть со своей идеей.

В рамках книги есть две политики следователей. Один действует через дружескую философию (и достигает результата), а другой - через недосып и лампу (и думает, что достигает результата, хотя пользуется результатами первого). Про второй тип как раз и любят говорить. Одна из идей книги: как же так вышло, что первый тип воспитал второй, а не подобных себе

Автор выводит причину как полный отказ от личного и буржуазной морали в партии. Но герою довольно сложно абстрагироваться от столь естественных ощущений как жалость и теоретические умозаключения теряют смысл при виде практической реализации. Друг-следователь чудесным образом возвращает главного героя обратно в мир абстракций, приводя в пример, что драконовские меры политики - это норма переходного периода - а в светлом будущем все будет прекрасно. Если бы не следователи второго типа :) Люди, применяющие драконовские меры, давно попали под их власть и стали драконами.

Таким образом автор намекает, что идейность первого поколения постепенно вырождалась. О том, что Сталин несколько изменил курс Ленина учат даже в современной школе.

Самое любопытное - это, конечно, переходы от угрызений совести к логическим теоретическим выкладкам об общественной пользе. Привет, Федор Михайлович. Еще более любопытно, что в конце герой погружается в медитацию. 1940 год написания, если что