5

Некоторым людям нравится копаться в историях из прошлого. Они неуверенны в том, что настоящее счастливое и безоблачное, и всеми силами пытаются найти хотя бы намек на червоточинку в нем.
Грэм как раз один из таких парней. После того, как он поверил в то, что у него есть всё, чего он хотел, его бывшая женушка Барбара кидает зерно сомнений в его спокойный мир. Эти сомнения начинают расти с каждым днем, и он теряет контакт со своим настоящим и погрязает в вопросах прошлого…
Энн, его нынешняя супруга, пытается вернуть Грэма в привычный строй жизни, вернуть ему любовь к жизни и заставить ценить то, что у него есть, чтобы он не был унесен бурей эмоций, которые коренным образом начинают воздействовать на его будущее.
Я не могу сказать, что окончание полностью оправдывает ожидание, но эта книга как раз из тех, где поездка намного более важна, чем её цель. По сути, Барнс предлагает изумительное понимание о разводе и динамике брака в и вовне спальни.
Отдельные части книги веселы и забавны, особенно что касается характеристики друга Грэма Джека Лаптона, флиртующего романиста, который возвел пукание до прекрасного искусства. И есть замечательные сцены, типа той, где Грэм просматривает книжные полки Энн и наталкивается на карты и путеводители, привезенные из предыдущих поездок:

Все карты Энн выглядели так, будто были отложены в разгар использования. Это делало их более личными и (внезапно понял Грэм) более угрожающими ему. Для него карта, сложенная аккуратно, утрачивала отпечаток того, кто ею пользовался: её можно было одолжить или подарить, не задев никакого связующего чувства. Смотреть на кое-как согнутые карты Энн, на их проигнорированные, вывернутые складки, было словно увидеть часы, остановленные какой-то значимой минуте, и – хуже того, понял он, - словно читать её дневник. Некоторые карты (Парижа, Зальцбурга, Мадрида) были помечены фломастерами – крестики, кружки, уличные номера. Внезапные частности жизни, предшествовавшей его появлению.

Это – сразу указывает на него, как на историка и романиста. В другой ситуации, такие открытия добавили бы к привлекательности другого – но под иррациональной, но неустанной властью ревности, они ведут только к бедствию.