4.5 И на Палантине ни одно дерево не растёт до неба

Какое насыщенное, густое и вкусное произведение оказалось под довольно скучной обложкой. Историческая литературная интерпретация классической конструкции противостояния тиранов и свободолюбивых граждан на примере очень яркого и популярного отрезка римской жизни - времен правления императоров Тиберия и Калигулы.
Об этом периоде я читала восхитительного Роберт Грейвс - Я, Клавдий и более философско-эпатажного Альбер Камю - Калигула , об этом периоде рассуждали современники и соплеменники персонажей, рассуждаем мы и сейчас. И примечательно, что несмотря на казалось бы одни и те же опорные вехи истории, - а все авторы, мною тут упоминаемые, придерживаются в целом одних и тех же фактов, - насколько разное по интонациям и подаче получилось в итоге у каждого полотно действий.

Тиберий - синоним развратного сластолюбца, паука с острова Капри, каков он у Йозефа Томана? Более взвешенный, правящий с умом и железной рукой, суровый и жестокий внешне, переломленный философ внутри. Как тонко автор обосновал его поведение, считающееся сейчас уголовно наказуемым, как оправдано хороши сцены с Тиберием по всем основным вопросам и обвинениям. Герой далеко не положительный (на картинке утонченный мужчина с разумным открытым взглядом, но по жизни тот еще извращенец и садист), но такой живой и глубокий, что кажется единственно достоверным. Не переборщив с описаниями порочности, автор дает нам портрет властного, жесткого, суеверного, но умного стратега, успешного воина, ценителя литературы, наполненного неугасимой жаждой жизни.

Калигула, парень, проживший так мало, но оставивший память так надолго, кто же он? Йозеф Томан предлагает свою версию событий, убеждая нас, что Калигула - бес, воспитанный своим временем, истеричный развращенный безумец, садист и уродец (и по словам соратников, свидетельствам историков и по реконструкции внешности), истинный сын порочного семейства и окружения. Именно он, а не Тиберий. Парадоксальное сочетание ума и сумасшествия: харизматичный и шикарный оратор, отличный манипулятор и немного актер, позер и мечтатель, он труслив, завистлив, мелочен, мстителен, подозрителен, недоверчив, переменчив как погода в апреле, отвратительно развратен и совершенно обесценивает любую жизнь кроме своей. Его воспитало окружение, и оно же виновато в его пороках, слепо и со страхом потакая его прихотям. Вседозволенность вкупе с отсутствием моральных границ и рамок порождает таких калигул - убедительно показал автор. Как гармонично смотрится он в среде описанных персонажей! Как четко и непротиворечиво он действует в безумном же канкане тупых и покорных гордых римских патрициев! Он отвратителен, но он предводитель не менее отвратительной знати. Все ли они таковы? Нет, только богачи, живущие ради наживы. Бедняки чище (хоть и грязнее физически), дремучее, но у автора они все же положительная сторона истории. Есть еще республиканцы, гордые блюстители древних традиций, мечтатели иного толка. Интрига с их заговорами украшает все повествование, и самые деятельные их них - Курионы.
Луций Геминий Курион, сын сенатора Сервия Геминия Куриона - знаковый герой повествования. Полководец "голубых кровей" из семьи стойких республиканцев благодаря своему честолюбию и хитрым интригам императорских приспешников оказался втянут в сложную круговерть событий - очень интересно было следить за его муками выбора, а сложный выбор перед ним стоял постоянно. Хорошо читаемый характер и прекрасная подача, тоже не положителен, но впечатляюще достоверен во всех своих слабостях. Среди последних - прекрасная бывшая девка, а теперь "римская царевна" медноволосая и властолюбивая Валерия (не предтеча ли известной Мессалины?), отличный полный и яркий образ, напрочь затмевающий робкую нежную невесту-патрицианку Луция.
И, наконец, Фабий Скавр, комедиант, то есть актер, плебей, но свободный гражданин, любимец плебса, чья популярность в Риме бесконечна. Его любимая Квирина, молоденькая танцовщица, слепо следующая за кумиром, дает успокоение и счастье его душе, а силы и смелости для борьбы с несправедливостью у него и так не занимать. Актерам в сюжете дано много пространства, их представления и стихи, их взгляды на окружающее и роль в борьбе за свободу прямолинейны и противопоставлены императорской линии. Луций и Фабий постоянно сталкиваются с одними и теми же вопросами выбора - но если первый колеблется и даже выбрав то, что блестит, в душе понимает свою неправоту, то у второго есть четкое и твердое внутреннее мерило справедливости и его риск практически всегда оправдывается (одна сцена с Тиберием чего стоит, богиня Фортуна хорошо поработала для Фабия). Один изменяет всем впитанным с детства ценностям, добиваясь роста своей значимости в иерархии тирании, а второй неизменно борется с ней доступными способами - стихами, пьесами, мимами, песнями, силой слова пробуждая конкретные мысли и действия. Концовка у этой истории драматичная и далекая от счастливой для многих персонажей, однако при всей ее оборванности, не остается впечатления незаконченной истории, автор сказал все, что хотел. Живите так, будто после нас хоть потоп - и воздастся вам соответствующе, пусть не мгновенно, но наверняка....