5 Поэтические аналогии

Геннадий Михайлович Цыферов создал свою мифологическую вселенную. Жаль, что его имя сегодня несколько подзабыто. Ритмы современных детских сказок стали более жесткими и нуарными, без табу. Но по глубине философского обобщения, наблюдательности и юмора они редко могут сравниться с Цыферовым.

В одном из циклов писатель сам признается, что создает мифологию. «Про цыпленка, солнце и медвежонка» - это основа мира, построенного на фантазии. Его герою скучно объяснять устройство окружающей среды через физические законы. Поэтическая натура изобретает сложные образы. Переживание реальности через удивление, открытие, поиск аналогий помогает справиться со стрессом рождения, столкновения с препятствиями. Диалоги цыпленка и гусеницы, подружившихся благодаря исключительно желтому цвету – это философская концепция, направленная на принятие несправедливостей, неудобств, вечных процессов, неподвластных желаниям и импульсам индивидуума.

Познать себя через «Дневник медвежонка» тоже крайне важно. Главное открытие, которое делает медвежонок – это контрасты эмоций, которые выстраиваются в противоречивую, но всё же систему. Смех и слезы как оценка повседневных событий могут равно доставлять удовольствие, развивать, как это сейчас говорят, эмоциональный интеллект. И при этом в отточенной лаконичной форме. Цыферов магическим образом находил ритмику прозы, похожую по своему воздействию на «народные куплеты». Смысл их порой даже кажется туманным, поэтически усложненным, несмотря на детскую аудиторию. Сказки «Про чудака лягушонка» - образец такой сатирической туманности. Лягушонок описывает мир доступными ему средствами, по своему образу и подобию, отчего, конечно, кажется забавным, но не глупым. Детская непосредственность у него сравни мудрости, житейской наблюдательности.

Зато много замечательных глупостей в цикле «Медвежачий час». Он не может быть не любимым, поскольку его чудаки – ослик, медвежонок и поросенок постоянно пробуют на прочность этот мир. Цыферов органично пользуется фольклорными мотивами, излагая их в своей уникальной острой манере. Герои вскрывают парадоксы и условности бытия, шагая хищникам в пасть. Плутовская история, где ослик подчиняет себе самолюбивого, но доверчивого тигра – шедевр творимых ими благоглупостей.

Сюрреализм Цыферова не деконструирует общественные нормы и устои, а наоборот создает пространство доброты и многоуровневого сосуществования разных реальностей. В «Маленьком великанчике» люди становятся наследниками ушедших богов, игравших по похожим правилам, но масштабы познания действительности своей циклопичностью кажутся более наивными, неуклюжими именно благодаря открытости, заметности.

Для повзрослевших читателей мифологические конструкты Цыферова обнаруживаются в «Сказках старинного города». Приметы условного европейского сказочного наследия писатель использует в первую очередь сатирически, выпячивая «королевские» нелепости и иронизируя над монархическим строем. Но куда интереснее его размышления о красоте, вечности, самоопределении. Цыферов обращает внимание на травматичные, в общем-то, события в жизни человека – выбор профессии, желание славы и превосходства, разрушение привычной социальной иерархии. Но именно мотив всё превозмогающей вечности, который окутывает что сказки о зверятах, что о жителях старинного города, немного пугает, но и объясняет предназначение человека. Как и положено мифу.

Вселенная Геннадия Цыферова – это вселенная и Виктора Чижикова. Художник сделал для этих текстов красочный, уютный книжный дом. Его забавный медвежонок с вытянутой мордочкой, поселившийся у многих детских писателей, простенький и трогательный цыпленок, игрушечный ослик населяют волшебные леса. И всегда улыбающиеся, мечтательные, изящные люди сказочных городов живут среди гармонии и красоты. Хоть и доля самоиронии в них то же есть. Озорство и мечтательность объединяет их всех. Это мир, который не стоит менять, но хочется ему соответствовать.