4 Падающая башня как предчувствие конца

Очередная прочитанная повесть обладательницы Пулитцеровской премии Кэтрин Энн Портер. Главный герой, молодой американский художник Чарльз Аптон приезжает в Берлин. На дворе 1931 год. Из всех европейских городов Чарльз выбрал именно столицу Германии, поскольку его лучший друг Куно был немцем и всегда уверял Чарльза, что в Берлине есть что посмотреть.
И вот Чарльз уже какое-то время живёт в Берлине, он научился сносно разговаривать по-немецки, только вот никакой красоты и вдохновения для своих занятий живописью он не замечает. Его поражает бедность горожан (да, он понимает, что перед ним нация, проигравшая войну, но нищих он видел и на родине, однако здесь слишком много каких-то измождённых, оголодавших людей). Он не может привыкнуть к серой, промозглой погоде, столь разительно отличающейся от тёплого климата американского юга, где он вырос. Однако больше всего Чарльза, как очень чувствительного человека, поражают здесь лица, которые он про себя назвал "пустоглазыми".

И эти пустоглазы, белесые, тусклые, смотрели со скукоженных, казалось, начисто изглоданных изнутри лиц или, хуже того, еле видные из-под набрякших век, подслеповато пялились с заплывших жиром лиц, и казалось, что еда, эти тарелки с грудами вареной картошки, свиных ножек и капусты, которой они набивали переваливающиеся с боку на бок тела, пригибала к земле, шла не впрок.

Чарльз снимает себе комнату в небольшом пансионе, где вместе с ним проживают ещё несколько молодых людей. Так он знакомится с Гансом, студентом Гейдельбергского университета, который холит и лелеет недавно полученную на дуэли рану на щеке, делая всё, чтобы шрам остался побольше. "У него будет прелесть какой шрам", - с мечтательной улыбкой заявляет Чарльзу хозяйка пансиона, и Чарльз в очередной раз удивляется местным нравам. В любой другой стране такое уродующее внешность "украшение" было бы поводом для окружающих отводить глаза и избегать разговоров на тему его происхождения. И только в Германии подобным можно было гордиться и восторгаться.
В числе новых приятелей Чарльза и поляк Тадеуш, пианист. Он остёр на язык, наблюдателен и очень талантлив. Тадеуш раскрывает Чарльзу глаза на множество жизненных истин.

— Если вы выступаете в роли благодетеля, — сказал Тадеуш, — будьте готовы к тому, что вас возненавидят. С вашего позволения, я расскажу вам одну историю. Моему знакомому, очень богатому человеку, захотелось помочь молодым музыкантам, и он назначил им стипендии, и немалые. Но первым делом он отправился к своему поверенному и поставил условие: дар должен исходить от неизвестного, имя дарителя нельзя открыть ни при каких обстоятельствах. Поверенный сказал, что это вполне можно устроить, почему бы нет, только такая таинственность связана с лишними хлопотами, а зачем они его клиенту? И этот мудрец так ответил ему: «Я человек суеверный и не хочу, чтобы они знали, кого им проклинать».

Казалось бы, у этой повести были все предпосылки стать очередным творением о поиске себя, о метаниях молодой души, но Портет удалось создать произведение, насквозь пропитанное предчувствием надвигающейся беды. Открыто она не пишет ни о чём, но это ощущение не отпускает. Вот Чарльз заходит в парикмахерскую, и мастер настоятельно советует ему сделать очень популярную стрижку, указывая на фото "надрывающего глотку политикана с хохлом на макушке, с квадратными усишками над разинутым ртом — мода на эту стрижку явно пошла от него." Чарльз спешит отказаться, а читатель, конечно, понимает, чьё фото демонстрировал цирюльник посетителю.
Или вот молодые друзья идут в соседний кабачок отпраздновать Новый Год, и, поскольку все принадлежат к разным нациям, начинают рассуждать, какой из народов богаче духовно, кто более красив, кто более цивилизован и развит. Они не спорят и не ругаются, они просто болтают о том, что по-своему интересно каждому из них.
Пройдёт совсем немного времени и разговоры о чистоте одной расы и "недоразвитости" остальных станут в этой стране не просто болтовнёй за кружкой хорошего пива.
А пока в уютном кабачке играет оркестр, и наши друзья, заслышав весёлую мелодию, бросают свои разглагольствования и, обнявшись, пускаются в пляс. А потом, заметив, что один из них уже довольно пьян, залезают в такси и с хохотом затаскивают захмелевшего товарища на свой этаж пансиона.
И всё равно какая-то страшная, грызущая сердце тоска не отпускает Чарльза.

Хотя что-то до крайности спешно назревало, но, в нем ли, вокруг ли него, он затруднялся определить. Что-то недолговечное, но грозное и смутное не то нависало над головой, не то злобно копошилось у него за спиной. И если он сейчас же не выяснит, отчего его здесь так снедает тревога, он, наверное, никогда этого не поймет.

Прочитав уже несколько произведений Портер, я заметила, что её рассказам нужно дать время, чтобы написанное автором полностью усвоилось, и всё, на чём писательница делает акценты, встало в голове читателя на свои места. Мне очень нравится это ощущение, когда и на следующий день после прочтения продолжаешь думать о произведении, анализировать его, размышлять. Я прочла ещё не так много трудов Портер, но могу сказать с уверенностью, что на книги этого автора однозначно стоит тратить своё время.