4 …В АВГУСТЕ СОРОК ПЕРВОГО

Много я написал, извиняюсь. Специалист книгу все равно прочитает, потому что тут именно в деталях все дело, ему моя подробная рецензия в этом не помеха, хронология событий общеизвестна. А случайному читателю, надеюсь помочь получить краткое представление о гибели 6-ой и 12-ой советских армий в начале августа 41-го года в окружении под Уманью.

В предисловии автор описывает возникновение интереса к истории Уманского котла и долгий, через десятки лет путь к информации, через постепенный доступ к архивам и воспоминаниям участников боев, общение с коллегами, систематизацию источников, в которых важнейшим моментом стал доступ в 2010 году к материалам отделов разведки всех немецких соединений, воевавших под Уманью. О воспоминаниях бывших генералов вермахта, которые стали массово выходить уже в середине 50-х: «Как оказалось, наш бывший противник приступил к анализу причин своего поражения раньше и качественнее, чем мы занялись историей своей Победы».

События излагаются последовательно, после необходимого вступления главы книги так и обозначаются - датами, начиная с 25 июля 1941 года. Демонстрируя общую картину оперативной обстановки в полосе обороны Южного и Юго-западного советских фронтов, автор указывает на появившуюся у немцев в середине июля возможность окружения частей 6-ой, 12-ой и 18-ой армий РККА к западу от города Умань. Стратегической задачей фашистов было недопущение отхода этих армий за Днепр и их участия в последующей обороне Киева. 26 июля, после передачи 6-ой и 12-ой армий Юго-Западному фронту, в войска поступил приказ командующего Юго-Западным направлением маршала С.М.Буденного, в котором по результатам проверки отмечались следующие недостатки: отсутствие инициативы, использование лобовых фронтальных атак в ущерб обхода противника с флангов, прекращение боевых действий ночью, неготовность противостоять атакам противника, отступление в тыл, слабое применение в бою минометов. К сожалению, времени на устранение этих недостатков у отступающих армий уже не было: в 6.00 утра грузовики с солдатами 1-ой горно-егерской дивизии генерала Х.Ланца начали свой прорыв через Гайсин на Теплик. Пройдя за день 70 км егеря разорвали надвое советский 18-й мехкорпус и сформировали южный фас окружения армии генерала Понеделина. Северный фас окружения в то же время замыкали танковые соединения фон Клейста. Части красной армии немедленно предприняли попытки противодействовать планам фашистов, непрерывно контратакуя противника, сражаясь за контроль над дорогами и населенными пунктами. Особых успехов добились подразделения корпуса генерала Новосельского, однако, как горько отмечает автор, это были их последние успехи.

Удивительно, но по тексту можно сделать вывод о том, что даже в условиях многочисленных прорывов немецких передовых групп в тыл наших отступающих частей, тотального превосходства Люфтваффе в воздухе, отсутствия регулярной связи и достоверной информации, нарастания хаоса и неразберихи, управляемость войсками на данном этапе не была утеряна. Как и должно быть, артиллерия поддерживала пехоту, остатки танков шли в атаку, а авиация наносила бомбовые удары (например, по штабу бригады СС «Лейбштандарт». Штабы советских соединений продолжали функционировать, определяя направления контратак и движения, стараясь минимизировать свои потери и нанести максимальный урон противнику. Так, штаб Южного фронта смог четко выявить направления немецких ударов, однако неверно определил цели наступления, считая ими достижение рубежа р.Южный Буг. В итоге командование поставило трем советским армиям задачу противодействия прорывам, а не выход из формирующегося «Уманского котла».

Непрекращающиеся в конце июля ливни значительно осложнили передвижение противника, особенно его моторизированных частей. Однако, погодные условия также мешали и передислокациям наших обороняющихся частей. Пытавшийся контратаковать в районе Гайсина 18-ый мехкорпус к концу 27-го июля «перестал существовать как соединение». Интересен анализ донесения в Ставку командующего Южным фронтом генерала И.В.Тюленева, указывающего на слабое состояние 6-ой и 12-ой армий. Осознавая всю сложность ситуации, Тюленев, тем не менее, не решился прямо доложить о невозможности выполнить поставленные перед фронтом задачи. В итоге, в Ставке отсутствовала реальная картина событий. Вспоминаются многочисленные приказы и докладные командующего Западным фронтом Тимошенко, приведенные у Гланца в книге о Смоленском сражении. Тимошенко, талантливый штабист и опытный организатор, в этих текстах выглядит крайне осторожным в выражениях и чрезмерно оптимистичным в прогнозах. Его приказы обескровленным и плохо управляемым частям перейти в наступление объективно могли быть адресованы, в основном, только Сталину. Тюленев, в целом, придерживался тех же принципов в общении со Ставкой.

Автор на основе советских и немецких материалов описывает отдельные сражения, например бой за с.Краснополка, где сошлись 421-й полк оберст-лейтенанта Райнгарда и 99-я дивизия полковника Опякина. В ходе ожесточенных, доходящих до рукопашных, боев красноармейцам так и не удалось отбить село. Обе стороны понесли серьезные потери, враг подтянул резервы и солдаты Опякина были вынуждены отступить.

О моральном состоянии солдат Вермахта: сильная физическая усталость и большие потери вели к деморализации и появлению сомнений в перспективах окончательной победы. Командир XXXXIV корпуса генерал Кюблер был вынужден издать специальный приказ, в котором уверял своих солдат, что война закончится совсем скоро, после разгрома Красной армии на этой стороне Днепра. А ведь прошел всего лишь первый из 47 месяцев войны. Вот он - крах стратегии блицкрига, провал «Барбароссы». Ожесточённое сопротивление Советского Союза, превращение войны в народную и тотальную оказались неожиданными для фашистского командования.

Подробно анализируется «странное» решение штаба Южного фронта о выводе в резерв 2-го мехкорпуса генерала Новосельского. Корпус, который своими активными действиями сковал противника и не позволил завершить окружение на первом этапе сражения, был снят с позиций. 30 июля подразделения 6-ой и 12-ой армий безуспешно пытались отбить станцию Христиновка - свою единственную базу снабжения, захваченную немцами накануне. Окружение не было для немцев легкой прогулкой - советские войска отчаянно отбивались, наносили фланговые удары, использовали артиллерию, взрывали мосты, однако, на тот момент превосходство противника в механизированных войсках, авиации, планировании и организации боя было слишком значительным. В бою под Роги бойцы 92-го пограничного полка, не имея противотанковой артиллерии упорно сражались с прорвавшимися немцами и смогли поджечь четыре танка, потеряв треть состава в ожесточенной рукопашной схватке. Во время отражения атак на штаб 8-го корпуса в д.Легедзино был ранен в ногу комкор М.Г.Снегов. Из штаба фронта за ним прислали самолет, однако генерал отказался лететь и отправил вместо себя корреспондента «Красной звезды» Т.Лильина, чей очерк «Героическая оборона штаба» стал последней информацией об окружаемых армиях. 30 и 31 июля горно-егерские дивизии противника рассекли фронт советских войск и сделали его восстановление невозможным.

Предоставим слово автору: «К сожалению, все атаки советские войска проводили в разное время, не координируя их друг с другом, преимущественно пехотными частями, при крайне слабой поддержке артиллерии и танков. Поэтому неудивительно, что прорвать немецкую оборону им не удалось». Думается, что часто применяемое в тексте «к сожалению», используется с целью сглаживания критической направленности характеристик управления советскими войсками. При этом, увлечение немецкими источниками (боевые отчеты и летописи подразделений) приводит к появлению следующих не свойственных научному стилю оборотов: «немного передохнув, егеря 91-го полка двинулись вперед» или «получив приказ командира полка он (батальон), забыв про усталость, торопился навстречу разгоравшейся перестрелке»… Для того, чтобы подчеркнуть, что речь все же идет о жестоком враге, вторгшемся на нашу землю, автор периодически добавляет слово «противник».

1-е августа прошло в жестоких боях по всей линии окружения, в которых немцы пытались замкнуть кольцо, а советские части - нащупать место для совершения прорыва. Особо напряженная ситуация сложилась в боях на берегах р.Синюха, где в районе с.Терновка и был обнаружен возможный незащищенный стык в немецких линиях. 2-го августа судьба окруженных армий была окончательно определена - командующий фронтом генерал Тюленев запретил армиям Музыченко и Понеделина идти на прорыв из окружения и потребовал восстановления фронта обороны, а немцы, в свою очередь, замкнули кольцо. Генерал Понеделин впоследствии не раз упрекал себя, в том, что не взял на себя ответственность и не отдал самостоятельный приказ на выход из окружения, пока это еще было возможно.

3-го и 4-го августа немцы продолжали укреплять кольцо окружения, маневрируя с целью овладения населенными пунктами, перекрестками, переправами и господствующими высотами. Ожесточённые бои развернулись вокруг Терновки и Маслоброда, где красноармейцы, подвергаясь ударам врага на обоих берегах Синюхи, пытались вплавь переправиться через реку, чьи воды стали бурыми от пролитой крови.

5-го августа фашисты нанесли мощные концентрические удары по всему фронту окружения, рассчитывая окончательно уничтожить находящиеся в «котле» советские части до конца дня. Особенно жестокими бои были в районе сел Копенковатое и Подвысокое, причем в последнем находились оба штаба окруженных армий. В критический момент именно контратака штабных работников и связистов смогла остановить наступление противника на Подвысокое. Потери были ужасающими, но планы немцев на быстрое окончание операции по окружению были сорваны. Следует понимать, что к этому моменту окруженные и обескровленные полки уже имели нехватку боеприпасов, батареи были совсем без снарядов, а танковые бригады не имели танков, сражаясь в пешем строю. В ночь с 5-го на 6-е все боеспособные силы обеих советских армий приготовились к прорыву немецкой обороны в южном направлении. Трагедия заключалась в том, что фронт на тот момент времени уже значительно отступил, о чем окруженные штабы не имели информации. Не обошлось и без предательства: начальник связи 189-ой дивизии майор А.М.Опанасюк с группой солдат перешел на сторону противника и открыл ему время и направление атаки. Тем не менее, глубокой ночью, атаковав несколькими колоннами боевые порядки противника, красноармейцы устремились в прорыв, достигнув на этом этапе серьёзных тактических успехов. Так, например, некоторые отряды прошли за ночь до 20 км. Особое внимание автор уделяет формированию особой колонны из танков, на которых должны были выбираться из окружения командарм Музыченко и ряд его высших офицеров. При этом танки шли не на острие прорыва, а, напротив, избегая боестолкновения, следом за стрелками. В ночной неразберихе прорывающиеся подразделения на некоторых участках вышли в тыл немецких частей, нарушили их коммуникации, посеяли панику. Так, например, уже утром ворвались в Голованевск, в котором немецкие тыловики не смогли оказать действенного сопротивления. Однако, при дневном освещении немецкая авиация взяла под контроль ключевые дороги и помогла понять немецким штабам масштаб событий. На основные направления выдвигались резервы, активно применялись артиллерия и минометы, в результате колонны атакующих рассыпались на отдельные группы, которые уже искали выход к линии фронта самостоятельно. Единое управление, связь и взаимодействие были нарушены, комдив А.Д.Соколов, руководивший одной из колонн прорыва, наравне с другими встал в строй и сражался в рукопашной, как и другие офицеры его штаба. Также поступил и командир 2 МК генерал Ю.В.Новосельский и многие другие старшие офицеры. Погибая под ураганным огнем, силы прорыва дробились на небольшие группы, некоторым из которых удалось пробраться через немецкие заслоны. Те, кому повезло выжить, но не удалось прорваться, возвращались назад, на исходные позиции.

К 7 августа кольцо окружения было сжато до 5-7 км в поперечнике в районе лесного массива Зеленая брама около сел Подвысокое и Копенковатое, где продолжалось ожесточенное сражение. «Зеленая брама» - название известной книги поэта Е.А.Долматовского, сражавшегося и попавшего в плен на этой земле. После 7-го августа, оставшиеся без управления, связи, боеприпасов и продовольствия, остатки окруженных советских частей уже не могли оказывать организованного сопротивления, хотя, наравне с массовой сдачей в плен, отдельные отряды продолжали ожесточенно сражаться до последнего патрона.

Автор в финале книги, сверяясь с различными источниками и здравым смыслом, производит определенные расчеты с целью определения размеров потерь: «В ходе сражения Южный фронт потерял две армии (6-ю и 12-ю), были разгромлены 6 корпусов и 17 дивизий. В плен попали два командарма, четыре командира корпусов, одиннадцать командиров дивизий, погибли два командира корпусов и шесть командиров дивизий». По немецким данным на 8-е августа 1941 года «в плену оказались 98307 бойцов и командиров». Позднее указывалась цифра в 110418 человек. «На поле боя обнаружено 18500 тел погибших красноармейцев и командиров». Немецкие потери погибшими составили 102 офицера и 2775 унтер-офицеров и рядовых. Как подчеркивает автор, по меркам начального этапа войны победа досталась немцам дорогой ценой и они особо подчеркивали ожесточенность боев, называя их «битвой» или «сражением»..

По-разному сложилась судьба старших офицеров окруженных армий. Некоторым удалось выбраться из котла. Многие погибли с оружием в руках. Многие выжили. Командир 44-й дивизии генерал Ткаченко, выходя из окружения, скрыл свои звание и должность и устроился на работу в д.Узино, где и был позже арестован немцами. Командир 58-ой дивизии генерал Прошкин смог переплыть р.Синюха под ураганным огнем и спрятался в прибрежных зарослях, где и был взят в плен. Начальник оперативного отдела 6-ой армии Меандров после того как его броневик подбили гранатами квартирьеры в д.Емиловка, сдался в плен и рассказал, где немцам искать командарма. Член Военного совета 6-ой армии Грищук (1-й секретарь Львовского обкома) переоделся в гражданскую одежду, уничтожил партбилет, выправил у оккупационной администрации новые документы и работал сторожем на сахарном заводе. Член военсовета армии бригадный комиссар И.П.Куликов очнулся после ранения и контузии в лесочке в форме рядового и без документов (вспоминается аналогичная история, описанная К.Симоновым в романе «Живые и мертвые»), так и попал в плен. Многие старшие офицеры, не желая сдаваться в плен, последний патрон оставили для себя. Командармы Музыченко и Понеделин, комкор Кириллов были пленены немцами.

Командующему фронтом Тюленеву удалось снять с себя ответственность за потерю двух армий и в итоге виновным в потере управления войсками и сдаче в плен был признан генерал Понеделин и приговорен в 1950 году к высшей мере наказания (вместе с комкором Кирилловым). Генерал Музыченко, также прошедший через немецкий плен, смог оправдаться. Понеделин и Кириллов были реабилитированы в 1956 году.

Отмечу, что в тексте всего лишь дважды или трижды упоминается о местном населении в контексте «оставили раненого в деревне». Отдельно о судьбе местных жителей, оказавшихся под ударами танков, артиллерии и авиации на поле боя одного из самых крупных сражений начального периода войны, происходящего к тому же в очень узких локальных границах, ничего не сказано.

Особо об ошибках. Их очень-очень много. Два предложения из текста предисловия подряд «… Из них только Я.И.Тонконогов взялся за перо, но его воспоминания так и не были опубликованы. Правда, рассказывают, что свои воспоминания оставил генерал Я.И.Тонконогов, и сейчас они хранятся у его жены, проживающей в Киеве». Или «Батальоны 91-го полка отразили все атаки, но удержали свои позиции». Много опечаток: автозамена слов, отсутствие слов, ошибки в фамилиях и названиях населенных пунктов. Также не понравились карты, малоинформативны.

Вывод: «Хорошо». Книга позволяет составить мнение об одной из самой трагичных страниц истории Великой Отечественной войны. Отчетливо понимаешь, что именно вот такие очаги ожесточенного сопротивления на каждом шагу и позволили в итоге остановить врага. Как мне помнится, маршал Жуков сказал в интервью Симонову о победе над немцами под Москвой: их ресурс закончился, они истекли кровью…