5

Трудно было бы подобрать для этой книги более подходящее название. "Темная весна" - это книга о темной стороне детской сексуальности, о том, что не принято описывать в книгах и выносить на всеобщее обсуждение: о лихорадочной мастурбации за прикрытыми дверьми, еще не до конца осознанном, но уже сводящем с ума желании, будоражащих кровь садомазохистских фантазиях и не находящей выхода потребности быть заполненной. И еще - об одиночестве, безграничном и невозможном, и всеобъемлющей, неизбывной тоске. Маленькая девочка, книжный двойник Уники, вступает в свою собственную весну безнадежно одинокой и вынуждена исследовать ее вслепую, наощупь, сомнамбулой блуждая по пылающим темным закоулкам - и она невыносимо несчастна в своем одиночестве, хотя эта тоска и это одиночество, как и пробуждающаяся и выводящая из себя сексуальность, самой девочкой еще до конца не осознаны и не высказаны и воспринимаются пока только на уровне ощущений, почти физиологических - как непонятная боль, или жар, или холод. Влечение к мужчинам сливается в ней с влечением к отцу, единственному настоящему человеку в ее мире, в огромном мертвом доме, но и отец разочаровывает, оказывается таким же обычным и слабым, как и изъеденные житейской и сексуальной неудовлетворенностью мать и брат, и она ищет другой опоры, в других мужчинах - настоящих или выдуманных, - часами изводя себя, до исступления и изнеможения, за закрытой дверью. Но эта гиперсексуальность, почти порочность, сочетается в ней с незапятнанной, нетронутой младенческой чистотой - маленький пугливый зверек, не осознающий себя цветок, для которого весна настала слишком рано; и когда она влюбляется, то влюбляется наивно, по-детски, но огромно, безгранично и окончательно; любовь для нее становится подведением итогов, завершением всех поисков и неудовлетворенностей, она самодостаточна и совершенна, и даже сексуальные эксперименты отступают для девочки на второй план, а то и вовсе сходят на нет. Ее любовь наивна, неуклюжа, смешна, но она такая живая, такая настоящая - читаешь, и все твои детские полувлюбленности оживают под кожей, - и, в конечном счете, такая трагичная: не в финале даже дело - хотя финал, действительно, огорашивает, ошарашивает, сшибает с ног, - она трагична сама по себе, как любой единственный выход, как все совершенное и окончательное.
Удивительная книга. Чтения - на полчаса, а не отпускает еще долго. Стилистически - черный двойник "Дочери скульптора" Туве Янссон, повествование путаное, захлебывающееся, лепечущее и в то же время стенографически холодное и отстраненное, как будто автор находится в двух режимах, в двух временах сразу: полубезумная маленькая девочка на пороге пубертата и спокойный, сдержанный, восстанавливающий события в ретроспективе взрослый. Каждое слово весит тысячи тонн, каждое слово бесценно. Что же до тебя, читатель, у тебя и вовсе слов не остается: Уника отнимает их все до единого, оставляет тебя немым, бессловесным, с головокружением, горечью во рту и темной весной в глазах. Потрясающе. Остается только надеяться, что в сети когда-нибудь появятся "Жасминовый человек" и "Красная точка на белом фоне", потому что, боюсь, на бумаге этот сборник достать уже нереально, а жаль.