5 «Моею будет Франции корона, иль пусть лишусь и в Англии я трона!»

О, если б муза, пламени подобно,
Взвилася к небесам за вдохновеньем,
И если б царство нам служило сценой,
Князья актёрами, а государи
Смотрели бы на мощный драмы ход –
Явиться б мог себя достойным Генрих,
Как истый Марс, с лежащими у ног,
Как свора псов, сигнала жадно ждущих,
Мечом, огнём и голодом. Итак,
Простите, господа, коль слабый ум
Решился на таких подмостках жалких
Изобразить высокий столь предмет!
Как здесь, где петухам лишь впору биться,
Вместить равнины Франции? Иль скучить
Здесь в деревянном круге одни хоть шлемы,
Наведшие грозу под Азинкуром?..

Генрих Пятый, бывший принц Хэл, действительно наиболее любимый Шекспиром король из его «Исторических хроник». И – да, я к нему тоже испытываю симпатию (не только у Шекспира, но, может, и благодаря ему). И хотя, безусловно, с современной точки зрения притязания Генриха на французскую корону обоснованными не были, но – да, он был человеком своего века, и как для него, так и для его окружения означенные притязания были отнюдь не беспочвенными. Не просто вторжение на территорию соседнего государства, а возврат законных прав своих предков и всё такое.
Ну, и жажда военной славы у молодого короля, безусловно, имелась.
Пьеса, насквозь пронизанная патриотическим и военным пафосом, мне – да, нравится, и даже очень. И идеализация Шекспиром Генриха не кажется чрезмерной (то есть, я не отрицаю, что он его идеализировал, но в пьесе мне это совершенно не мешает). Да, битвы происходят в основном «за кадром» (но – как ещё они могли бы произойти на сцене театра? Простите, но Шекспир не к кинофильму сценарий писал), но при этом все важные моменты оказываются отлично освещены.

…Мы сцену переносим
Под Азинкур на поле славной битвы.
Увы! Насмешкой лишь над нею будет
То жалкое её изображенье,
Что в силах дать мы вам на нашей сцене:
Пять-шесть бойцов, махающих без толку
Негодными и ржавыми мечами!..
Но истину вы воссоздайте сами.

Великолепны и монологи «Хора», и размышления Генриха о тяжести королевской власти. И – отдельно – сцена с раскрытием предательства в начале пьесы и доклад во время битвы при Азенкуре о гибели герцога Йоркского и графа Саффолка (в лучших традициях шекспировского трагического пафоса – я сейчас без иронии говорю). А разбавляют военный пафос перебранки простого люда (кстати, в имеющемся у меня переводе А. Ганзена отдельно прекрасны попытки передать на русском языке разницу в произношении шотландцев и валлийцев) и попытки французской принцессы Екатерины, просватанной Генриху, выучить английский. Ну, и сама сцена сватовства короля к принцессе в конце пьесы – великолепная смесь романтики и элементов комедии (не без некоторых скабрезностей, частенько имеющихся в комических моментах у Шекспира).
И отдельная маленькая трагедия – упомянутая в начале пьесы смерть Фальстафа, которому «король разбил сердце». Если в конце второй части «Генриха IV» окружение молодого короля хвалит его за то, что он прогнал от себя прежнего собутыльника, то здесь приятели Фальстафа провожают его в последний путь с искренней приязнью, а поступок короля скорее осуждают. «Король – добрый король, а и он не без причуд и штук».
Кончается пьеса примирением двух держав и торжеством любви – но и последним монологом Хора, рассказывающего о том, что правление Генриха Пятого было недолгим, а после его смерти Англия и Франция снова разъединились.

На этом кончить автору пора:
С большим трудом он вёл своё сказанье
При помощи столь слабого пера,
Подавленный величием преданья;
И мало мог великим людям он
В своём произведеньи дать простора.
Недолго украшал английский трон
Король-герой; померкло слишком скоро
Светило Англии, кому дан был
Фортуной дар побед благословенный.
Мечом в наследье сыну он добыл
Прекраснейший из всех садов вселенной,
И две короны гордо вознеслись
Над колыбелью Генриха Шестого.
Был слаб он, и другие принялись
Страною править за него сурово;
Отпала Франция, и пострадать
Немало Англии пришлось. Пред вами
Всё это нам не раз изображать
Здесь приходилось делом и словами;
Так пусть у вас и это представленье
Такое же заслужит одобренье.