5 Великий хирург и телепортация салфетки

Нельзя сомневаться в том, что Фёдор Углов (1904—2008) — великий хирург. И его главная автобиографическая книга очень интересна: в частности, как взгляд «изнутри системы» на развитие советской медицины с начала 1920-х до начала 1970-х гг. Сила личности автора, его выдающиеся природные способности, жизнестойкость в тяжелейших ситуациях – всё это вызывает восхищение. Но вот что не даёт мне покоя, и ради чего, собственно, пишу я эту заметку (не претендующую на статус рецензии).

В главе IX Углов рассказывают нам следующую историю о своём учителе, Н. Н. Петрове.

Однажды Николай Николаевич сделал операцию по поводу туберкулеза почки и удалил её. Операция была тяжёлая, больную после долго приводили в себя. А у самого профессора возникло неясное ощущение допущенного промаха: не оставил ли в операционном поле салфетку? Когда больная обрела ясное сознание, он пришел к ней и сказал:

— Вы знаете, мамаша, у меня такое впечатление, что у вас в ране мы забыли салфеточку. Забыли и зашили. А это нехорошо, даже очень плохо. Как вы смотрите, если снова дадим вам наркоз, раскроем рану и поищем эту салфеточку?

— Что ж, — ответила больная, — раз считаете нужным, я согласна.

Так и сделали. После наркоза распустили швы, раскрыли рану, но никакой салфетки не обнаружили!

Через несколько лет эту женщину привезли в клинику на машине «скорой помощи» с опухолью желудка, вызвавшей непроходимость. Николай Николаевич, как услышал об этом, сразу же воскликнул:

— Это моя салфетка!

Когда больной произвели резекцию желудка по поводу опухоли выходного отдела, вскрыли препарат, там и вправду была она, замурованная салфетка! Проникнув в забрюшинное пространство и в просвет желудка, она явилась причиной непроходимости.

Всё это преподносится как образец добродетели: хирург должен уметь признавать свои ошибки.

… А когда женщину выписывали из клиники, она, улыбаясь, спросила у Петрова:

— Может, Николай Николаевич, история со мной будет чем-то полезна науке?

— Разумеется, — согласился профессор. — Это наука. Мне!

Эффектно, правда? Проблема в том, что поучительная история – несомненная байка, да ещё и глупейшая. Операция по поводу туберкулеза почки проводится в забрюшинном пространстве, поэтому забытой салфетке не было нужды туда проникать, она там находилась изначально. А вот чтобы оказаться в просвете желудка, злосчастная салфетка должна была обладать, ни много ни мало, способностью к телепортации. Сначала она должна была телепортировать из забрюшинного пространства, сквозь брюшину, в брюшную полость; затем она должна была телепортировать из брюшной полости в полость желудка (преодолев все три его оболочки, включая мышечную). Другими словами, описываемое Угловым происшествие анатомически невозможно. Причём автор, блестящий хирург, не мог этого не понимать. Так для чего же он морочит голову доверчивым читателям?

Я теряюсь в догадках. Возможна даже версия конспирологическая: может, это такой оригинальный тайный знак наиболее внимательным читателям? Указание на то, что в этой книге нельзя верить вообще ни одному слову? Но зачем автору подрывать доверие к собственному тексту? Он же не под дулом пистолета книгу писал?

В общем, у меня ответа нет. Предлагайте ваши версии.