4

Думаю, почти никому здесь, не нужно представлять Василия Борисовича Ливанова. Для меня этот человек один из тех, благодаря кому я полюбила советское кино, тот несравненный Шерлок Холмс с хрипловатым голосом с Бэйкер-стрит 221Б.
И очень здорово, когда такие люди, позволяют заглянуть за кулисы их жизни.
Не стоит оценивать литературный талант Ливанова по этой книге (только, что в последних рассказах), ведь это просто воспоминания о жизни, о людях, о том времени, когда все еще было впереди. Здесь не обмануть - это сразу станет заметно. Все герои воспоминаний актера кажутся такими живыми, настоящими и в то же время невероятно простыми. По-домашнему простыми. Но при этом вся их энергия, их талант просто вырываются наружу. Понимаешь за что их любили и уважали современники. И до сих пор любят и помнят.
Да, некоторых людей из книги, в силу возраста (или чего-то еще) я не знаю. Но даже это не мешает читать про них с неподдельным интересом.

Помню, что в этом предлагаемом им языке слово «любовь» должно было почему-то звучать как «тюляпа». Услышав такое предложение, я тут же достал из своей сумки пластинку «Бременских музыкантов» и надписал ее конверт: «Дорогому Сергею Владимировичу Образцову с большой тюляпой».

А уж читать про знакомых героев одно удовольствие.

Вдруг из переулка вылетело такси и ударило наш автобус в бок. Удар был такой силы, что Рину [Зеленую] выбросило из сиденья, она пролетела через весь автобус и рухнула ко мне на колени, обхватив мою голову руками. И что она в этот момент выговорила?
— Спокуха — я с вами!

Воспоминания о Борисе Пастернаке дают возможность посмотреть на него с другой, внутренней стороны происходящего.

Их невозможно забыть — руки Пастернака. Вся полнота его чувств, все состояния души оживали в их движениях, воплощались в них. Он никогда не жестикулировал в принятом понимании этого слова. Руки двигались по скатерти, пальцы сцеплялись, расходились, ладони взлетали и падали, как подстреленные птицы. Я не помню руку Пастернака, сжатую в кулак, — такого никогда не было. Помню подрагивание вытянутых пальцев, довершавших своей мукой то, что не удавалось высказать словами. Руки были выразительнее лица, выразительнее голоса, выразительнее стихов. Я почему-то убежден, что такое же ощущение оставляли руки Пушкина — впечатление абсолютного совершенства.

Много воспоминаний о театре, об отце - Борисе Ливанове.

«Актеров нельзя допускать в судебные заседатели. Они по любому поводу могут вынести только один приговор: кровавая смертная казнь. На Шекспире воспитаны».(Борис Ливанов)

И конечно же не мог артист не рассказать о своем герое - о Шерлоке Холмсе.

Мне, мальчишке сороковых годов, выпала неслыханная удача: всерьез превратиться в Шерлока Холмса. Разве это не чудо?

Это было чудом для него и стало чудом для нас.

Здесь немного иллюстраций и фотографий из книги, из архива Василия Ливанова...

Мы с Раневской. Я — Карлсон, она — «домомучительница» фрекен Бокк в мультфильме «Карлсон вернулся»

Неужели это я?

Евгения и Борис Ливановы — мои родители.

Мы с Виталием Соломиным у меня дома обсуждаем сценарий. Между нами — участник сериала мой пес Бамбула.

Борис Пастернак.

С Виталием Соломиным в телесериале «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».