4 Побочные эффекты сильной любви

Кто бы мог подумать, что под этой обложкой цвета ванильной пастилы, как волк в овечьей шкуре, поджидает такая сложная семейная драма, такая отфильтрованная боль многолетней выдержки.

Мэгги и Фрэнк нашли друг друга. И всё у них было как в сказке, в том смысле, что все у них было кроме ребеночка. И вот однажды, когда дети друзей уже ходили в среднюю школу, родилась у них Снегурочка. Органичные в своем браке, они оказались не приспособлены к реальности на троих.

При всей острой любви к своему ребенку Фрэнк и Мэгги совершенно не умели быть родителями. Они прирожденные бабушка и дедушка, которые умеют баловать и развлекать, но их характеры слишком мягкие, чтобы воспитывать. Родительство - это не только забота и булочки в парке по выходным, это еще и умение проявить твердость в нужный момент, объяснить, настоять на своем. Родители помогают своему ребенку выбрать дорогу и идти по ней, направляют и обозначают, где именно проходят две сплошные, которые нельзя пересекать. По сути, они ими и являются. Это иногда болезненно для всех, но необходимо.

Френк патологически робкий. Робкий настолько, что не мог отвечать по телефону даже на знакомые номера. Стеснялся. При этом он добрейшей души человек. Мэгги… Жертва своих страстных желаний. Союз двух хороших бесхарактерных людей, которые в критической ситуации замерли от страха, надеясь, что со временем любовь и терпение всё исцелит. Нет! Бывают ситуации, когда молчание преступно. И жалко их, таких беспомощный в своей доброте, которая привела к краху, но любовь родителей - это не только объятия, это еще и умение принимать трудные решения, за которые, возможно, сначала тебя могут ненавидеть, но потом скажут спасибо.

Фрэнк и Мэгги прожили вместе сорок лет. Им есть о чем вспомнить, есть о чем рассказать. И есть о чем молчать. С недавнего времени молчание придавило их могильной плитой и почти разрушило их брак, доведя Мэгги до последней черты.

Гривз неспешно ведет читателя к той катастрофе, которая чуть не стоила Мэгги жизни. Каждая страница, как стежок на шраме, вскрывает годы от юности до больничной палаты, показывая изнанку их прошлого. На нем 380 швов, которые надо снять, чтобы промыть рану, и учиться жить дальше.

Прочитано в Книжном бункере.