0 Храни, боже, российских медведей от такого...

В Северной Америке книга "Медведь" канадской писательницы Мариан Энгель, написанная в 70-х, хорошо известна: на Amazon опубликованы сотни рецензий от англоязычных читателей, большинство с высокими оценками. А в России об этой книге мало кто знает и, похоже, ее даже официально не переводили на русский язык.

Книга повествует о 27-летней одинокой женщине с психологическими проблемами и вытекающими из них проблемами в личной жизни, которая, оказавшись на отдыхе на острове, вступает в сексуальную связь с ... медведем.

Американский еженедельник New Yorker называл эту книгу "тайно чувственным, феминистским рассказом". Вероятно, именно таким он и кажется североамериканским феминисткам, коих легион. Но в России, где в массе преобладает консервативное мировоззрение, эту книгу, скорее, сочли бы извращенным зоофильским рассказом. Вероятно, издатели, чувствуя настроения российской аудитории, именно поэтому и не стали ее печатать на русском языке.

Абстрагируясь от "душещипательного" содержания книги, с художественной точки зрения она никакой ценности не несет. Человеку, выросшему на работах Достоевского, Толстого, Булгакова, Гоголя и других выдающихся писателей, виртуозно использовавших языковые средства для выражения мысли, глубоко прорабатывавших персонажей, стиль, в котором написан "Медведь", покажется ужасно примитивным - от манеры построения предложений и набора используемых слов до прорисовки главных героев.

Вот, например, как описана первая попытка героини контактировать с этим несчастным животным:

"Что говорят медведю?", - задалась вопросом она, облокотившись на забор.
"Здравствуй", - сказала она мягко в темноту.
Ответа не последовало.

Ну, конечно, не последовало! Это же медведь! Он не дает ответов и не здоровается. И таких моментов, вызывающих недоумение, в книге пруд пруди. К примеру, зоологам хорошо известно, что запах крови провоцирует медведя на нападение и убийство живого источника этого запаха. Но в книге, как говорится в советском мультфильме про Винни-Пуха, какой-то "неправильный медведь". Может быть, в Канаде медведи настолько цивилизованные, что научились контролировать инстинкты, как некоторые люди. Но, честно говоря, терзают смутные сомнения по этому поводу.

Преамбулой к этой книге, несомненно, должно было быть "Пожалуйста, не пытайтесь это повторить!". Однако этого нет. Можно только представить, сколько после выхода книги иностранных феминисток, разочаровавшихся в мужчинах, было съедено в попытках найти любовь в объятьях медведей...

Вспоминая Лермонтова, можно сказать, что в Канаде медведей любят, "но странною любовью". В России медведей, хозяев леса, тоже любят, но по-другому. Канадский Миша у отечественного читателя, скорее всего, вызовет жалость. И, кстати, странно, что книга не вызвала возмущение у защитников прав животных, борющихся, вполне справедливо, с эксплуатацией животных в цирках и зоопарках. Права феминисток - это, конечно, важно, но ведь не менее важно защитить и животных от сексуальной эксплуатации феминистками и какими-либо другими лицами.