5

Ленинград - мой родной город, поэтому имя Ольги Берггольц было мне знакомо с детства. Мы декламировали ее стихи, гордились землячкой, часто видели ее фотографии. Мы знали, что Ольга Берггольц была "блокадной музой Ленинграда", она работала на радио и разговаривала с ленинградцами, оказавшимися на краю смерти, тихим и проникновенным голосом, который придавал им сил. Муж Ольги умер от голода, а она боролась за всех оставшихся. Красивое лицо Берггольц казалось мне близким, и как будто хорошо знакомым.

Но когда я читала "Запретный дневник", то поражалась, насколько внешний, парадный портрет поэтессы отличался от ее реальной жизни. Я понятия не имела, какая страшная судьба ей досталось, сколько пришлось выстадать и вытерпеть! При этом ужасы блокадных дней меркнут по сравнению с ужасами в мирное время: потому что одно дело бороться с врагом, защищая родной город, а другое - терпеть мучения от своих же соратников по партии, от своего же любимого государства. Ольга Берггольц была преданной комсомолкой, она от всей души болела за Страну Советов и несмотря на это - а может быть, как раз поэтому, как раз из-за своей страстности и прямолинейности - попадала в ряды врагов народа, беременная находилась в тюрьме. Этой хрупкой женщине пришлось перенести самую страшную, на мой взгляд, трагедию - смерть детей. И другие трагедии, которые я просто не могу перечислить здесь - вот так вот сухо, через запятую... И так уже пишу и комок в горле.

Книгу я могла читать только небольшими порциями - настолько сильно пропитаны болью и страданием ее страницы. Сомнениями, метаниями маленькой женщины - и моментами счастья, радости, гордости. Как она смогла выжить? Как она смогла творить и работать, после всего, что с ней сотворила судьба? Я думаю, очень правильные слова нашел Даниил Гранин, когда сказал: "Ее чтили, как чтут блаженных, святых". Видимо и правда, надо было быть не от мира сего, чтобы сохранить себя, выстоять и обратиться к Родине с такими словами:

Не искушай доверья моего.
Я сквозь темницу пронесла его...
Ни помыслом, ни делом не солгу.
Не искушай - я больше не могу.