3

В оригинале эта книга - 5-томник итальянского поэта и писателя-сказочника Базиле. К сожалению, на русском я нигде её полностью не встречала, и даже в английском варианте видела лишь отдельные сказки, хотя очень хотелось бы прочитать полностью. В подзаголовке было указано "Забава для малых ребят", но это отнюдь не детская литература нашего времени, и сама по себе похлеще не детских вариантов сказок братьев Гримм и Шарля Перо. Автор перевода во вступительной статье дает короткую характеристику Неаполя того времени (и как следствие это объясняет многие вещи, которые могут показаться дикими при прочтении):

Неаполь начала XVII века - самый многолюдный город Европы, крупнейший торговый порт и военно-морская база Средиземноморья.
<...>
Напряженное, неустойчивое спокойствие в городе поддерживала мощная артиллерия нескольких замков, повернутая в сторону жилых кварталов, а также пресловутая испанская “хустисиа”, скорая на пытку и расправу. Картины художников XVII века с городскими видами, изображая огромное здание городского трибунала, фиксируют просунутый в окно толстый брус, заменяющий дыбу, и стоящую перед зданием виселицу. Оба инструмента правосудия использовались по назначению почти беспрерывно. Один из наиболее ревностных вице-королей XVI века, знаменитый в истории Неаполя Педро де Толедо, отчитывался в восемнадцати тысячах смертных приговоров, подписанных им за 20 лет пребывания в должности. Увы, с досадой заключал наместник, несмотря на столь строгие меры, разбой в провинции, грабежи и воровство в городе не удалось ни остановить, ни уменьшить.
Огромное количество выпавшего из социальной системы люда: поденщики, нищие, контрабандисты, торговцы краденым, воришки, уличные налетчики, профессиональные карточные шулеры. Целый класс людей (даже семей), круглый год живущих на улице, не имея в собственности ничего, кроме самого убогого тряпья. Широчайшая и неприкрытая проституция, в том числе детская. Убийства “лишних” детей, нередко зачатых вне семьи, обычное дело во всех европейских странах, были в Неаполе явлением настолько массовым, что еще в XV веке Указ королевы Джованны призывал не лишать нежеланных младенцев жизни, а оставлять под покровом ночи у церкви Санта-Мария Аннунциата, где был устроен приют. Эта мера спасла жизнь тысячам “детей Мадонны”, как называли их в городе.

Базиле писал не сколько сказки, сколько байки с поучительной ноткой, без высокопарных воздушных замков, чтобы неискушенный неаполитанский люд принял мораль к сведению. Да и издались сказки уже посмертно, может быть Базиле не так задумывал книгу, как вышло. Мне кажется даже, что это гигантский труд по записываю местного фольклора, эдакий словарик всевозможных лексических единиц: здесь безумное множество тогдашних ругательств (право, как можно "красиво" побранить человека, не применяя матерные слова!), интересные метафоры, замысловатые словосочетания; так же это прекрасный образец старинного неаполитанского диалекта. А уж сколько отсюда можно новых знаний почерпнуть, традиций того времени!
К примеру, вот такая сочная цитата:

Тогда старуха, у которой язык был не шерстью поросший и которая никому не позволяла влезть себе на шею, обернулась к пажу и говорит ему:
- Ах ты, грязи комок, шалопай, засранец, горшок ночной, попрыгунчик на чембало, рубашка на заднице, петля висельника, мошонка мула! Смотри, нынче и блохи яд имеют. Так пусть тебя паралич разобьет, пусть матушка твоя дурные вести получит, да чтоб тебе до первого мая не дожить, да чтоб тебя копье каталонское достало, да чтоб тебе на веревке ногами дрыгать; как кровь даром не льется, так мои слова исполнятся, и придет на тебя тысяча бед и еще кое-что! Раз уж ты в такой путь пустился - ветер тебе в паруса: и пусть твое семя зря прольется и плода не принесет, пропойца, рвань, сын той девки, что по списку в магистрате в месяц два карлина платит, разбойник!
Парень, у которого еще почти не было волос на подбородке, а смысла в голове и того меньше, услышав столь сочную речь, постарался отплатить старухе той же монетой:
- А ну-ка прикрой свою сточную канаву, бабка чертова, рвоты-вызывалка, младенцев-душилка, дерьма кусок, говенный рот!
Услыхав эти новые вести своему дому, старуха до того рассвирепела, что уже полностью сбилась с компаса самообладания и вырвалась из стойла терпения: на глазах у пажа высоко задрав занавес своего убранства, она показала такую пасторальную сцену, что тут и Сильвио мог бы сказать: “Бегите, раскрывши глаза широко, с рогом...”. И когда Зоза увидела эту картину, ее так разобрало, что она чуть не умерла со смеху.

Или вот какие прозвища ходили:

Однако Тадео не имел охоты томить столь великое множество народа ради особенного удовольствия своей жены; да и самому ему невмоготу было видеть такую толпу. И выбрал он из всего города только десять сказочниц, самых лучших - тех, что казались самыми опытными и речистыми. И это были Цеца Хромая, Чекка Кривая, Менека Зобатая, Толла Носатая, Поппа-горбунья, Антонелла-ползунья, Чулла Толстогубая, Паола Косоглазая, Чометелла-паршивка и Якова-говнючка.

А вот как мамаша любит своего ленивого сыночка, который стал ей мил уже когда принес в дом несметные богатства:

- Сдохни, сломи себе шею, сыночек проклятый! Чтоб тебе хребет по позвоночку рассыпали и не собрали! Вон катись с моего порога! Лучше бы мне кишки мои показали и обратно не вложили! Лучше бы меня грыжа загрызла или зоб задушил, когда ты у меня между ног пролезал. Сгинь отсюда сей же миг, и пусть дом этот жжет тебе пятки, как огонь! Вытрясла уж я тебя из своих пеленок, и не считай меня больше за ту дуру, что высрала тебя на белый свет!

А вот так вот скромно по сравнению с бабулей ругается орк:

Орк, увидев, что он явился не запылился, да лица на нем нету, сразу понял что к чему, и сыграл Антуону звонкую сонату на чембало, сказав ему так:
- Уж не знаю, что меня удерживает засветить тебе под глазом добрый фонарь, раззява ты эдакая, кошель без завязок, рот говенный, кусок протухлый, гузно куриное, балаболище, фанфара суда викариатского, что ради каждого пройдохи на базаре трубить готова!

Это довольно занимательное чтение, способное пополнить словарный запас и развеселить человека взрослого, но детям я бы эти "сказки" не советовала давать читать. Не знаю, как оно там задумывалось и какой смысл должно было нести, судить по куску текста сложно, но:

все вышло как задумано и макаронина легла, как ей подобает, к сыру, а капустный кочешок - к салу.