5 Поэзия встречных движений

(Федерико Гарсия Лорка. "Книга стихов")

Первый сборник Лорки, без художественного названия, содержит 67 стихотворений, настолько разных, что глубина и обширность тем сразу же бьют прямо в сердце и сражают масштабом его таланта.

И первое, что дарит эстетическое наслаждение и завораживает — стихийные, мощные волны звукописи, при том, что творил он на красивейшем испанском, звукописи, которую можно и нужно слушать и слышать, чтобы понять эти строки. Без нее и без мастерского стихосложения иностранцам перепадает лишь треть роскошного пиршества, и это, конечно же, смыслы.

"Бедная бабочка — сердце мое"

В большинстве стихотворений цикла мир людей странен и неудобен для лирического героя. Он — как тот муравей из замечательной истории об улитке, который взобрался наверх и увидел звезды. И теперь не таков, как другие, — навсегда. И уже не может быть понят ими. Мир людей ранит, и, как сказано в одном из стихотворений,

"мне боль причиняет воздух, сердце и даже шляпа".

Но не тогда, когда он вглядывается в природу. К примеру, описывая ветер, поэт летит вместе с ним. Этот мотив, как мне кажется, усилится со временем, а пока лирический герой еще смотрит на явления из себя. И в случае с тем же муравьем, что увидел звезды, Лорка пишет о людях, вероятнее всего, о людях конкретных, имеющих прототипов, описывая личный опыт непонятости обывателями, как это делал Андерсен в некоторых своих сказках.

Уже тут, в первом сборнике, начинается нить: люди раздираются болью и ею живут; природа мирна и готова спешить навстречу.

Эту мысль, это впечатление может на себе проверить каждый: только всмотрись во что-то, и оно так и прянет к тебе.

Вот и у Лорки, к примеру:

Дождь приносит цветы, окропляет дороги, ...листве повторяет золотое преданье.

С годами этот мотив зазвучит сильнее, и все чаще можно будет прочесть что-то типа:

"Вода обнимает весла,
паруса на ветру беспечальны".

Лорка радостен тихой радостью нерасколотого, целостного восприятия. Отчего же этого не замечают? Одержимый депрессией не может так мыслить.

Смерть

О ней поэт говорит постоянно. Но почему бы и нет? Ведь она драматически противоположна жизни!

Если он честен, а это так, то не может о ней стыдливо умалчивать, как теперь почему-то принято. Да, впоследствии тема разовьется, изменится, но, говоря об этом именно сборнике, можно упомянуть, что в начале пути Лорка ищет ответа на вопрос, что же она такое.

Тает ли этот снег,
когда смерть нас с тобой уносит?
Или будет и снег другой
и другие - лучшие - розы?
Узнаем ли мир и покой
согласно ученью Христову?
Или навек невозможно
решенье вопроса такого?

Зачем?

Осознание большим поэтом собственного пути, собственной цели... Где искать зарождение их, как не в пробе пера?

Уже в одном из начальных стихотворений, в "Весенней песне" Лорка перечисляет те "вещи, которые спят оттого, что их никто и не вспомнит". Очевидно, разбудить их и есть тот самый путь? Но ради чего он? Не ради же самих этих вещей?
Поэзия остается с нами по смерти творца ради любви в ее широком смысле, и в конце сборника нашлось то, что я искала (стихотворение "Ключ"):

Боже, вырви меня из земли!
Дай слух,
что разумел бы воду!
Дай голос,— пусть он во имя любви
у волны похитит секреты пенья.
Мне только масла слова и не хватает,
чтобы маяк твой зажегся снова!

"Сердце, закружись!"

Начав со звукописи, к ней и возвращусь.
Послушайте на испанском эти стихи, эти твердые раскатистые "р", переливы, передающие рокот бури, шелест прибоя. В них — широта разнообразия, от шепота кроткой улитки до небесного грома.

Но и без нее из этих строк можно пить полными глотками все богатсво поэтических впечатлений: "невинность и чудо", "воды прозрачность и ясность", "сердца детей, новолунье", "души камней безгласных", "неясную дрожь созвездий".

Я улыбаюсь, когда слушаю Лорку.
Чего желаю и вам.

P. S. Сборник завораживает. Рада, что прослушала. Отчего-то мне особенно пришлось по душе полудетское стихотворение об улитке, которое я нашла в разном исполнении и переслушала несколько раз. И еще про старого дона Ящера. Но в этом букете, на мой взгляд, все цветы благоуханны.