4 Список заблуждений.

А у меня отпуск будет длиться вечно, до гробовой доски.

Завершивший карьеру автогонщик, возвращается в родные места, где как раз проходит Гран-При «Формулы-1». Город Финикс, что в Аризоне, является пятым по численности населения в США, так что вопреки традиции ГГ приезжает не в захолустье. Тут он сталкивается с приятными, неприятными, и даже глобальными проблемами.

Мешки под глазами свидетельствовали, что привычки у него вполне зрелые.

Боб Джадд продумал ПОЧТИ все. Нашлось место даже юмору. Автор не зацикливается на чем-то одном: тут и про Финикс, куча нюансов про «Формулу-1» – благо Джадд, являясь представителем этой индустрии, досконально знает тему изнутри. Тут и аферы с недвижимостью, все герои, включая проходных, прописаны. Не просто прописаны, но показано их двойное дно. Есть даже гонка на погрузчиках. Блюдо подано литературно, со славными диалогами.

– Этот край принадлежит Богу, а у меня есть номер его факса.

Да, герои беспечны, но никто и не принимает все происходящее за чистую монету. А у ГГ вообще отсутствует инстинкт самосохранения, но может для гонщика это и нормально. Он заблуждался во всем: в том, что у него есть собственность, в том, что разбирается в женщинах, в том, что справедливость восторжествует. И меня старина Боб тоже ввел в заблуждение. Все было хорошо, пока не замаячил финал.

Оплата паршивая, времени мало, но зато вы получаете удовлетворение, видя, как заворачивают рыбу в образцы вашей прозы.

Для развлекательного – это хорошее чтение, но к сожалению автор слил концовку. Совсем она мелкая, все свелось к личному конфликту и «откровению» в духе плохого сериала. Это даже на мелодраму не тянет, скорее на позорный индийский водевиль. На последних титрах вся эта история начинает выглядеть как комедия.

Я – висящее на вешалке пальто, дожидающееся появления мистера Робертса.

Небоскребы в пустыне – это тотемные столбы ХХ века.

– Заметки журналиста — это как нижнее белье. Это нечто сугубо личное, интимное и часто довольно мерзкое. Это не показывают кому попало.

И краски были яркие, какие предпочитают дети, когда они еще настолько наивны, что верят, будто синее — это синее, а розовое — розовое.