4.5

Прежде чем перейти непосредственно к рецензии, я хотела бы рассказать, кто такая Маша Рольникайте.

Мария Григорьевна Рольникайте — еврейская, русская и литовская писательница, публицистка, мемуаристка, общественная деятельница. В четырнадцать лет Мария Рольникайте попала в Вильнюсское гетто. Там погибла её семья: мать, сестра и брат. В 1943—1945 годах она узница концлагерей Штрасденгоф и Штуттгоф. Участница антифашистского подполья (об этом в прочитанной книге не сказано, что довольно странно). Автор стихотворения на идиш «Штрасденгофский гимн», ставшего боевой песней Сопротивления.

Я не думала о том, что я свидетель. Я хотела, чтобы знали, как было. Но, конечно, я с детства баловалась – стишки писала, дневничок вела, записывала, кто какую отметку в школе поставил. А когда пришли немцы, и появились первые приказы, - об обязательном ношении желтых звезд, о том, что нельзя ступить на тротуар, мне стало стыдно выходить на улицу. Как это я выйду? Встречу подругу, она идет по тротуару, а я что, как лошадь, по мостовой? А если я встречу кого-то из учителей? Я стеснялась, сидела в опустевшем папином кабинете и записывала, - эти приказы и все, что происходило. Даже вспомнила карту мира, висевшую в классе над доской, эти полушария как будто ожили. Я представляла себе, что и после войны везде будут жить люди, пусть они знают правду. И тогда я стала, можно так сказать, более осознанно записывать. А потом втянулась и, по совету мамы, стала учить наизусть.

В книге Рольникайте есть такие слова:

Плачу. Что я сделала? Что сделала мама, другие люди? Разве можно убивать только за национальность? Откуда эта дикая ненависть к нам? За что?

Теперь давайте вспомним немного историю и попробуем разобраться, за что Гитлер ненавидел евреев.

Обратим внимание, что поначалу Гитлер испытывал к евреям только чувство жалости. А вот причины ненавидеть их появились у вождя фашистов несколько позднее.

Первая причина заключалась в способностях этой нации. В 1941 году фюрер назвал евреев могучим народом, который собирается объявить всему миру войну. Но, по-моему, они даже не собирались этого делать. Им и так хорошо жилось. И в связи с этим Гитлера, который был довольно честолюбивым человеком, сильно раздражал тот факт, что евреи были на гребне социальной и политической жизни. Что это значит, сейчас объясню.

Каков был результат для финансовой стороны немецкого правительства после Первой Мировой войны? Упал курс немецкой марки. А это значит, что получка, которую выдавали рабочему, могла обесцениться всего лишь за одну ночь. Евреи – народ предприимчивый, поэтому они решили воспользоваться ситуацией, наживая себе огромный капитал. А уж это для Гитлера было из ряда вон.

Незадолго до Третьего Рейха руководящие должности занимали многие евреи. Они были баснословно богаты. Гитлер расценивал это как «превосходство низшей расы». В связи с этим сострадание и жалость ушли на второй план. На первый план вышло презрение.

Из первой причины вытекает вторая причина. Гитлер считал, что представитель высшей расы должен иметь светлую кожу, голубые глаза, высокий или средний рост. В характере обязательно должны присутствовать такие черты, как самоотдача и идеализм. А евреи, конечно, по его меркам, под описание мало подходили. Отметим и так называемый «второй сорт», к которому относились славяне. По мнению Гитлера, они должны быть либо уничтожены, либо стать рабами. Но неприязнь к славянам была меньше, чем к евреям.

Из вышесказанного следует, что иудеи считались низшей расой. Кроме того, Гитлер ненавидел их за корыстолюбие, изворотливость, ростовщическую жилку. Также он считал их приспособленцами и паразитами. А это значит, что их нужно было полностью истребить. Они не заслуживали даже доли рабов. Фюрер считал их «грязными», как физически, так и духовно.

Есть еще несколько вариантов, почему фюрер не любит евреев. Они немного своеобразны, но обойти их стороной нельзя. Согласно первому, Гитлер заразился сифилисом от еврейской путаны. Лечение было долгим. А затем появилась и ненависть к этому народу. Приверженцы второй версии утверждают, что мать Гитлера была серьезно больна, а лечением занимался еврейский врач, который, к сожалению, вылечить ее не смог. Довольно интересна и следующая версия: всем известно, что в детстве Гитлер мечтал стать художником. Но экзамены в художественную академию сдать ему не удалось, так как он был завален одним из евреев. А теперь уже обратимся к фактам. Сам Гитлер был на четверть евреем. И он считал это позорным пятном в своей родословной. А Холокост был попыткой скрыть это. Это третья, четвертая, пятая и шестая причины.

А седьмая причина заключается в том, что евреи склонны к двуличию. Сейчас они говорят одно, а через несколько минут другое. Гитлер этого терпеть не мог.

Но в любом случае я считаю, что Гитлер и человечность – понятия несовместимые. У него для каждого народа был свой собственный вид ненависти и разные причины, чтобы ненавидеть их.

Надеюсь, на поставленный выше вопрос я ответила. Перейдем к следующему.

В Шнипишках был погром. Бандиты зажгли костер, пригнали раввина и еще несколько бородатых стариков, приказали им собственноручно бросить в огонь Пятикнижие, которое вытащили из синагоги. Заставили стариков раздеться и, взявшись за руки, плясать вокруг костра и петь «Катюшу». Затем им палили и выщипывали брови, избивали и снова заставляли плясать.

Неужели это правда? Неужели можно так издеваться над человеком?

Как ни прискорбно, но ответ довольно прост. Да, можно. Это не укладывается в мое понимание человечности, да и не только мое, но факт есть факт. Если это было, если ты видишь это собственными глазами, то вопрос становится риторическим.

Было три разновидности евреев. Во-первых, были германские евреи, служившие в Вермахте. Во-вторых, были евреи, которые охраняли еврейские гетто, а затем уничтожали своих собратьев. В-третьих, были евреи, которых уничтожали. И самое интересное в данном случае (и самое печальное), что евреи второй разновидности, чтобы выслужиться перед немцами, проявляли к своим собратьям еще большую жестокость, чем сами фашисты.

Надо отметить, что гетто [части крупных городов, отведенные для принудительного поселения людей, дискриминируемых по национальному, расовому или религиозному признакам (первоначально евреи)] были созданы по инициативе самих евреев (!). Но при этом еврейские полицаи, которые охраняли обычных евреев, не получали от немцев ни пайка, ни жалованья, да и привилегий особых не было. Тогда зачем выслуживаться? Правильно, чтобы не расстреляли. А итог все равно в большинстве случаев был один – расстрел. Эх, и страшное слово!

Расстреляли… Это значит, что людей согнали к ямам. На каждого наводили дуло винтовки, из которой вылетали маленькие пули, врезались в сердце, и люди падали мертвыми. Нет, не каждому попадали сразу в сердце или в голову, многих только ранили, и они погибали в страшных муках. Оборвали тысячи жизней, не стало стольких молодых веселых парней, а названо все это одним словом: «расстрел». Раньше я никогда не представляла себе смысла этого слова. Да и «фашизм», «война», «оккупация» казались только словами в учебнике истории.

В семье Рольникайте шесть человек: отец Гирш Абелевич Рольник, мать Тайба Ароновна Рольник, старшая сестра Мира, сама Маша, младшая сестра Рая и младший брат Рувим. К сожалению, после войны члены семьи так и не соединились друг с другом в полном составе.

Больше я не видела ни маму, ни брата с сестрой. Я не знаю, где они погибли… Уже после войны я узнала, что эшелоны, которые отправляли не в концлагеря на работу, а прямо на уничтожение, имели сопроводительные письма с грифом «возвращение нежелательно».

А вот Мира и отец остались живы:

На станции, когда мы слезли с нашего поезда, я увидела состав, который шёл из Вильнюса. Товарный. И я узнала нашего дворника! Подхожу к нему: «Пан Казимиш, джень добри!». Он долго смотрит на меня. Я ему тогда и говорю, что я дочка адвоката Рольникаса. Он перекрестился и говорит: «А пан адвокат жив!». Сказал, что дома нашего в Вильнюсе уже нет, а сам он спасся в домах напротив. Они меньше пострадали при освобождении. Пан Казимиш сказал, что видел отца в военной форме. И предупредил, чтобы я не показывалась отцу сразу, ведь он думает, что я погибла. Он испугается, что я с того света.

Радует, что Маша вернулась домой, к родным людям, а не осталась одна в послевоенные годы. Да, пришлось начинать все заново. Но сделать это было проще, так как была поддержка близких ей людей.

Есть в книге несколько моментов, которые меня немного смущают. Во-первых, Рольникайте – еврейка. Так почему она не обращалась к Богу за помощью? Почему не верила в Его силу? Почему забыла о Нем? Согласитесь, для еврея того времени это довольно странно. Во-вторых, кажется, что она довольно быстро забыла маму, сестру и брата, с которыми ее разлучили. Может быть, ей просто не хотелось рассказывать о своих личных переживаниях, поэтому она и умолчала об этом. Может быть, часть событий забылась. Человеческий и временной фактор все-таки никто не отменял. Но все-таки семья – это часть пережитых событий. И было бы неплохо, если бы Рольникайте показала и это. В-третьих, автор предстает перед нами некой эгоисткой. Если читать вдумчиво, то можно заметить, что все ей предлагают помощь, она ее принимает, но сама при этом никому не помогает. Почему? Девочка не такая уж и маленькая. Помочь в принципе могла. Не подумала об этом? Или своя шкура [прошу прощения за грубость] дороже? Или просто решила не упоминать, думая, что это что-то само собой разумеющееся?

В целом книга меня впечатлила. И могу сказать только одно: пусть это никогда не повторится!

Книга прочитана в рамках игры «Женский образ (книжный моб)»