5 Перечитал я на ночь Дездемону...

Из тех шести трагедий Шекспира, которые я читал ещё в детстве, эта была у меня не из самых любимых (если точнее, то на пятом месте из шести, меньше неё мне зашёл только «Король Лир», но о нём в другой раз). Дездемона мне казалась чересчур святой-блаженной-амёбной всепрощенкой (и я до сих пор не люблю подобный типаж героинь, но теперь, по крайней мере, перестал, как в детстве, осуждать Шекспира за то, что он её такой описал; на самом деле, женские типажи, как и мужские, у Великого Драматурга (если присмотреться) очень разные, и описывал он их такими, какими описывал, и потому, что по сюжету именно такие были нужны, и потому, что действительно был очень хорошим знатоком людских душ, и те же блаженные всепрощенки существовали во все времена и умудряются существовать даже в наш век сравнительного равноправия), Отелло казался тупым ревнивцем – а учитывая, что они главные герои, ясное дело, что пьеса у меня одной из любимых не была.
Нравились мне в этой пьесе Бьянка и Эмилия. И я был очень рад, что хотя бы Бьянка в итоге осталась жива, и очень злился на Шекспира за смерть Эмилии. Нет бы, думал я, хоть после смерти поганца-мужа дать ей по-человечески пожить.
А теперь мне вообще кажется, что смерть Эмилии – это специально для таких, как я. Ах, не сочувствуете вы Отелло и Дездемоне? Их смерти для вас – недостаточная трагедия? Так вот вам смерть простой и практичной женщины Эмилии! Что, её вам жалко? Да? Вот то-то же. Сказано вам, что трагедия, значит, всё равно будет трагедия.
Шучу. Отчасти.
Пьеса, конечно, гениальна, как всё у Шекспира. Отелло и Дездемону как персонажей я так и не полюбил, но уже давно не считаю, что признак хорошего произведения – это чтобы главные герои мне обязательно нравились. Они реалистичны – несмотря на весь (неизбежный) театральный пафос. А уж для того века – вдвойне реалистичны.
И теперь я вообще вижу в этой пьесе мораль, что опасно девушкам ради любви и брака рвать узы с семьёй. Кто знает, так ли трагична была бы судьба Дездемоны, не выйди она замуж втайне от отца и за человека, за которого отец бы её никогда не выдал? Увы, но пыл юности крайне редко оказывается хорошим советчиком. «Самое обидное, когда родители оказываются правы», ага.
А ещё могу немножко поёрничать и побыть не совсем толерантным. И сказать, что связывать судьбу с человеком другой расы/традиций/верований тоже бывает – пусть не всегда опасно, но дополнительные сложности вызовет. Вон у Отелло комплексы по поводу своей расы и внешности были (да-да, в пьесе он сам считает себя уродливым, причём именно по причине того, что мавр), а у Дездемоны их на этот счёт не было (в отличие от большинства окружающих, к слову, – и эти окружающие, само собой, комплексам Отелло очень хорошо помогали развиться), а он всё равно свои комплексы на неё перенёс. Дескать, не может она меня, уродливого мавра, по-настоящему любить, точно с Кассио изменяет. А не был бы мавром среди не-мавров – может, и комплексов, и тупой ревности было бы меньше… ага.
«Меня не поймаете на слове, я вовсе не против мещанского сословия»… то бишь, не против межрасовых браков. Но – факт остаётся фактом.
Ну, и ещё одна мораль: даже если жена как есть святая и идеальная, но муж – тупой ревнивец, то всё равно её святость и идеальность от его ревности её не спасут. Увы.
Ещё, перечитав пьесу, я поразился, что злодею Яго всего лишь двадцать восемь лет (да, в детстве я на это внимания не обратил). Вот правда, по нашим меркам он воспринимается человеком самое меньшее лет сорока (и это ещё раз убеждает меня в том, что с возрастом Гамлета какая-то неувязка и тридцать ему никак быть не может… но ладно, сейчас я не о Гамлете).
А насчёт Лодовико соглашусь, что он там самый разумный и рассудительный персонаж. Трагедия трагедией, а ему теперь сенату докладывать.