3.5 Состояние несвободы

«Одна из надежд современной англоязычной литературы» - так аннотация позиционировала автора, и что-то это должно было значить. Такая характеристика незнакомого ранее автора всегда сулит что-то такое, чего ты не видел, не слышал и не знал. И хотя я не большой любитель «индийских корней» в британской литературе, как и индийской современной литературы в принципе, решила попробовать.

Попробовала и разочаровалась. При относительной толерантности в чтении и стремлении к новым именам эта книга оказалась как-то за границами моих возможностей принятия. Да, я понимала, что книга сильная и прямолинейная, с кровью сдирающая туристический лоск с Индии, но это был тот случай, когда я смело могла сказать: «Это не мое» - у книги не было абсолютно никаких совпадений со мной ни по какой возможной линии. Начать с того, что по окончании чтения так привлекшее меня название оказалось пустым множеством: я не поняла, кто же из героев находился, стремился, рвался к состоянию свободы. Скорее, все было наоборот – смирение, терпение, принятие своей несвободы и нищеты как данности. С некоторой натяжкой можно говорить о стремлении к свободе в сюжете с Молли, сбежавшей от странных для XXI века хозяев к едва знакомому мужчине, но в итоге она променяла одну несвободу на другую, по сути вообще не имея шансов обрести свободу, по крайней мере в европейском смысле слова.

Мне не понравилась структура книги – это были разрозненные и даже разностильные, почти не связанные между собой и до конца так и не проясненные истории, каждая из которых по-своему драматична, но которые одновременно вызывали чувство брезгливого отвержения. Признаться, я с трудом дочитала историю про Раджу, почему-то сочувствуя ему больше, чем его хозяину. Это было все равно что в детстве прочитать «Каштанку» или «Муму». Для меня была неразрешимой дилемма, в которой если тебе безнадежно плохо, ты жестоко мучаешь другого. Я, конечно, далека от от того, чтобы при наличии несчастных людских персонажей отдавать предпочтение животным, над которыми они издеваются, но как тут было не вспомнить знаменитое: «Чем больше я узнаю людей, тем больше мне нравятся собаки».

Я ни разу не совпала с автором эмоционально, и его текст почему-то воспринимался как показное расцарапывание старых ссадин и любование сочащейся из них алой кровью. Посыл автора остался двусмысленным: он сочувствует героям? гордится ими? выставляет язвы напоказ, спекулируя ими, как нищий попрошайка? демонстрирует безнадежность происходящего? Моя мысль не прорвалась сквозь эти индийские картинки. Текст вызывал страх перед непредсказуемостью отчаявшихся людей.

От всей книги веяло безысходностью, какой-то кармической болью. Не знаю, может быть, своими историями автор хотел привлечь внимание читателей к той свободе, которая у каждого уже есть, заставляя ее ценить и оттеняя это переживание трудностями жизни героев (как говорится, почувствуй разницу и осознай собственное благо – размышляй от противного в полном смысле слова), но чтение было невыносимым. Почему-то я никогда не хотела в Индию, и, похоже, если Нил Мукеджи продолжит творить, ни за что не захочу. После таких историй нужна психотерапия.