3

Первое знакомство с творчеством Сорокина. Едва ли можно назвать его удачным - собственно, как и попытки автора состряпать некую стилизацию под прозу золотого века русской классики. Попытки эти не принесли сколько-нибудь впечатляющих плодов: они так и остались попытками, сходства с классической прозой в целом достигнуто не было (разве что весьма и весьма смутное и отдалённое). Текст Сорокина напрочь лишён особого духа, присущего русской классической литературе позапрошлого столетия, атмосферу которой он безуспешно стремился воссоздать. Тем не менее, язык повествования сам по себе вполне добротный и ладный (за исключением некоторых не вполне уместных матерных "вкраплений") - за это надо отдать должное автору. Если бы Сорокин в своём тексте не отступал от канонов и традиций постмодернизма, к которому вроде как относится его творчество, и не "уклонялся от курса", зачем-то пытаясь подражать почерку (или, скорее, пародировать его) некоторых русских классиков, получился бы вполне приемлемый и удобоваримый литературный продукт.

Нельзя не отметить потрясающую безыдейность "Метели": повесть равнодушно взирает на читателя безликой пустотой. Удивительная идейно-художественная невзрачность.
Сознание после прочтения этой книги являет собой один из пейзажей произведения: безупречно белую снежную равнину.

Второстепенные персонажи совершенно бесхарактерные, а главные хоть и более примечательные, но без искры.
Эпизод пребывания доктора (одного из главных героев) в котле с кипящим маслом и описание повадок живописных миниатюрных лошадок - вот, пожалуй, единственные привлекательные черты сей повести (помимо языка повествования, отмеченного выше).

P.S. Прочитано в рамках флэшмоба "Дайте две! Третья волна (Август-Октябрь)".