3

Мой дом – моя крепость.

Что может быть важнее в жизни, чем семья? А семья – это не только мама, папа, братья, сестры, бабушки и дедушки, тети и дяди и другие родственники, но и дом, где все вместе собираются. Особенно приятно, когда это не просто дом, но родовая усадьба, видевшая судьбы многих поколений семьи. А сколько забавных и грустных, нелепых и романтических историй помнят стены такого дома! Сколько мальчиков и девочек в нем выросли, превратившись в жен и мужей, а затем в бабушек и дедушек. Сколько свадеб и похорон на его памяти. И все это история одной семьи. История усадьбы Морбакка.

Сельма Лагерлеф – знаменитая шведская писательница. Шутка ли, первая женщина в мире, получившая Нобелевскую премию по литературе. Но для большинства читателей ее имя ассоциируется с Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции . А ведь она автор еще многих книг, в том числе и книги «Морбакка», которая является в некотором роде мемуарами, хоть и написанными от третьего лица. Она состоит из глав-историй разных лет и даже веков о детстве писательницы, о жизни ее предков, о перестройке самой усадьбы.

Несмотря на свой скромный объем, книга читалась с трудом. Наверное, потому что такие сумбурные воспоминания зачастую интересны только самим членам семьи в качестве легенд о своих предках. А может быть, все дело в полудетском стиле, который не сильно-то вяжется с общим стилем повествования. Да и нарушение хронологии тоже не способствует пробуждению интереса читателя. Начинается книга с описания детских лет писательницы, напоминая "Детство" Толстого и "Моя семья и другие животные" Даррелла одновременно. Но уже спустя пару глав делается большой хронологический скачок ко времени основания усадьбы, и там уже следуют истории из тех, которые сохранились в памяти потомков, прерывая любые ассоциации с двумя замечательными книгами.

В общем, ничего особо впечатляющего. Сразу после прочтения было чувство облегчения от выполненного долга и только, а уже через два дня почти все события и герои выветрились из головы, оставив после себя размытые образы и ничего больше.