4.5 «Интеллектуально-юношеский терроризм»

Книга, по завершении которой хочется спросить: «Боже, что это было?» Книга-испытание, книга-вызов, книга, способная сломать мозг и открыть новые горизонты. Она замечательна и кошмарна. И я чуть-чуть в нее влюбилась.

В своем (автобиографическом) романе великий и ужасный Джеймс Джойс препарирует переживания ирландского юноши, которому не повезло родиться в полном предрассудков обществе. Это очень личный роман, из тех, что главный герой называет «лиричными». Джойс, по сути, рассказывает о себе, пользуясь своим героем, как ширмой. Тут – его юношеские чувства, страхи и сомнения. Он показывает себя тонким и беспокойным человеком, очень чувствительным, болезненно воспринимающим попытки повлиять на его личность. Тут его интеллектуальность (а книга переполнена терминами, отсылками к работам античных философов и религиозных деятелей) – эта интеллектуальность кажется несколько насильственной, словно писатель пытался спрятать себя, беззащитного, за высокими стенами разума. Конечно, Джойс не так страшен, как его малюют (хотя бы здесь), но нужно быть готовым к его… личной сложности.

«Немой, бесчувственный к зову лета, радости, дружбы, он был неспособен откликнуться ни на какой земной или человеческий призыв…»

Стивен, главный герой «Портрета художника в юности», – из более-менее обеспеченной семьи. Но это пока. Позже он узнает, как легко лишиться благополучия. В семье его неприятные отношения. Стивен не любит своих родителей, но не из-за их поведения и не из собственной злобности (боже упаси). Просто семейные узы сковывают его, а он, как окажется, не может переносить никакие узы.

Его отправляют учиться к иезуитам. Обычные уроки у него перемежаются молитвами, детей постоянно пугают смертными грехами и красочными описаниями ада. Нужно ли говорить, как это опасно, если речь идет о пылких и чувствительных натурах? Легковозбудимый, впечатлительный, Стивен сначала сильно любит Бога, потом сильно его боится и сильно-сильно старается не грешить, а потом с необыкновенной решительностью отказывается от того, во что так неистово верил. Он осознает, что не может связать свою жизнь с религией (а сколько этой религии в книге?!), ибо его влечет литература. Но, ступив на этот путь, он порвет со своей семьей, с категоричностью своей страны, и станет изгоем (впрочем, он чувствует себя изгоем и в кругу «друзей и близких», так что ничего не поменяется).

Чтобы вникнуть в сюжет, нужно напрягаться, ибо излагает Джойс обрывочно, полагаясь на догадливость своего читателя. Бывает, останавливаешься и спрашиваешь себя: «Хм, а кто этот персонаж? Он уже был? Или нас только знакомят?» Это объяснимо: все герои, кроме Стивена, – это тени, у которых есть имена, но нет живых черт. Как человек художественного склада, Стивен сосредоточен на себе, других людей он видит, словно сквозь тусклое стекло, оттого у Джойса он получается объемным, а все остальные – плоскими. Не имеет значения, с кем временно подружился Стивен. Не имеет значения, как зовут девушку, в которую он мимолетно влюбился. Это лишь его история – и ничья больше.

Моя любимая часть книги – та, в которой герой Джойса борется с собственными переживаниями, боясь божьего гнева. Стивен рос в крайне консервативной стране, в которой на любой вопрос есть правильный ответ. И окружают Стивена страстные католики, которые пытаются загнать живого человека в рамки. Главный герой переживает половое созревание, естественное состояние, но это выливается в нечто крайне больное, потому что на него постоянно давят: не смей быть собой, твои чувства – это неправильно, это грязно, отвратительно! У Джойса гениально получились проповеди об аде и Страшном суде. Я читала их на ночь и, честно признаюсь, мне после этого страшно было ложиться спать. Я, хоть и не верю в ад, из-за Джойса всерьез начала бояться этого ада. Раз уж на меня это так подействовало, понятно, отчего главный герой, не менее чувствительный, ударился в фанатизм.

«Каждое из пяти чувств он подвергал суровым испытаниям… Заставлял себя ходить по улицам с опущенными глазами, никогда не позволял себе петь или свистеть и не делал попыток избежать звуков, причинявших ему болезненное раздражение, никогда не менял положение тела в постели, сидел в самых неудобных позах, терпеливо переносил зуд и боль, старался держаться подальше от тепла…»

Приятно, что этакая склонность к одержимости не пропала зря, и Стивен, оставив религию (к счастью), полностью ушел в искусство.

Отдельно стоит упомянуть стиль Джойса. Он завораживает. И он неописуем. Читая книгу, я испытывала почти чувственное наслаждение. Непостижимым образом Джойс написал магию, в которой хочется захлебнуться.

Как итог: великолепная книга, которой стоит довериться. Ее нужно именно прочувствовать, оставив аргументы разума за порогом. И боже упаси что-то от нее требовать. Она самобытна – и этого достаточно.

«Подобно великому мастеру, чье имя он носит, он гордо создаст нечто новое из свободы и мощи своей души – нечто живое, парящее, прекрасное, нерукотворное, нетленное…»

У вас получилось, мистер Джеймс ;)