5

Я уверена, что по этой хорошей книге написано множество восторженных рецензий.
Я не стану исключением, мне она очень понравилась, светлая история длинною в необыкновенную жизнь.
Как мало зритель знает правды о том, что он получает на экране в виде конечного продукта или в газетных выдумках...
Я бы хотела поделиться выдержками из книги, которые меня удивили, восхитили, просто зацепили.

Моя худоба оттуда - из голодного 1944-го.

Меня воспитали мама и война, и еще неизвестно, кто строже.

Прививку от звездной болезни мне сделала мама, баронесса знала, как должна вести себя леди.

Самая тяжелая работа - не до Оскаров и Тони, а после.

Я вся, мой стиль - это целиком Живанши и только.

"Сабрина" - мой тяжелейший опыт. На площадке шла настоящая война, Богарт издевался над всеми, они с Холденом все время дрались.

Мы с Софи Лорен сидели молча на кухне и ждали своих мужей, как простые женщины.

Когда слушаешь, как читают произведения на русском те, кто владеет языком свободно, кажется, что они поют.

Загадочные русские так и остались загадочными. Нам никогда не постичь их.

Мы с Фредом Астером очень хотели сняться вместе, а когда это произошло, так старались угодить друг дружке, что чуть все не испортили.

Сальваторе Феррагамо определял типаж своих клиентов по размеру их стоп.

Я хотела только одного - детей. Я готова была променять карьеру на семью. Муж и мама это не оценили.

Наверное, я устарела для современного кино. Я не могу играть на белом фоне. Нужно жить ролью, а не изображать жизнь.

Лучшая моя роль - сестра Люк.

После расстрела немцами моего дяди, я помогала Сопротивлению, носила записки под стелькой своих балетных туфелек.

Я должна была сыграть сцену изнасилования у известного женоненавистника Хичкока сразу после выкидыша. Хичкок просто млел от желания сломать меня и даже не скрывал этого. Я использовала единственный способ сорвать его намерения - снова забеременела.

Родители так и не смогли сказать, что любят меня. Папа никогда и не любил.

Рене Циннеман говорила, что у меня железная рука в бархатной перчатке.

Трумен Капоте видел в роли Холи Голайтли обожаемую им Мэрилин Монро и только.

"Завтрак у Тиффани" стал моей визитной карточкой, хотя я бы предпочла другую.

Трумен не писал Голайтли с кого-то, он писал ее с самого себя.

Я возила с собой на съемки собственную мебель, вазы и всякие мелочи, чтобы превратить безликий гостиничный номер в свое гнездышко.

Загадкой для меня осталась необходимость русскому актеру держать на своей вилле пингвинов.

Монро могла закатить скандал на площадке, я - нет.

Главным в моей жизни были дети и полученный опыт.

Конечно, если кто-то не знает указанных в книге имен, ему будет менее интересна история этой прекрасной женщины. Для меня откровением стало количество великолепных фильмов с Одри, которые я не смотрела.
Эта книга "спустила" ее с небес на землю в моих глазах. Ее роли заиграли для меня другими цветами, большей глубиной.
Как страшно она уходила, как много осталось после нее... Удивительная женщина.

Не каждому удается при жизни сыграть ангела со своим именем.

Книга очень понравилась.