2.5 alt

В своей книге Шмитт лишает фигуру Гитлера сакрального статуса, заявляя, что он такая же банальность, как и все мы. И каждый из нас мог бы оказаться на его месте, впрочем, как и он на нашем.
Исходя их того, что всё относительно. И зло - тоже относительно, то я бы не стал называть Гитлера злом или употреблять слово "зло" рядом с его именем. Ибо, дело в восприятии. Или, как говорил Аристотель, от той эмоциональной окраски, которой вы наделяете событие или персонажа. Убить мать - плохо, но если вы мстите ей за отца, то сможете стать героем, ибо вы убили зло, убившее вашего отца. Но с точки зрения вашей матери, вы останетесь матереубийцей, а не мстителем за отца. Короче говоря, когда Шмитт заявляет про банальности и говорит, что его злость банальна, он как бы вписывает его в этот контекст. Пытаясь убежать от личности, он не смог до конца от неё оторваться. Гитлер остался Гитлером, и как мне кажется, даже в альтернативной версии оценивался через призму реальной истории.
Честно сказать, по началу повествование меня завлекло, было интересно наблюдать за тем, как персонажи расходятся по плоскостям истории. Но в тот момент, как истории стали полностью самостоятельными, интерес улетучился и я перестал получать удовольствие от происходящего. Наверное, во много из-за того, что метаморфоза произошла, я её увидел, оценил и тайна книги напрочь исчезла. Всё таки, в вопросах альтернативной истории очень важен этот самый альтернативный момент.
В один момент новый Гитлер заговорил фразами Шмитта, и я подумал: О, Боже, нет! Только не превращайся в Эрика-Эммануэля, иначе он будет безоговорочно прав в своём суждении, что Гитлером мог бы стать любой из нас. Но к счастью, религиозный аспект стремительно пронёсся мимо нас и не стал преследовать до конца книги.
Мне не хватило пресечений. Общих персонажей, которые бы соединили двух героев, создали бы общие сюжетные ветви, но с разным отношением к разным версиям Г.
И всё как-то складно получилось у Шмитта, череда случаев и вот герои уже абсолютно разные, хотя начинаем мы со времён Академии, а не с детства. Шмитт словно не допускает никак "нет". А ведь Гитлер мог стать тем, кем стал и учась в Академии. Но Шмитт прям усиливает их разность, настолько сильно усиливает, что его Альтернативный Гитлер, на парах в Академии Искусств не знает, как внешне определить еврея (хотя все его одногруппники знают). Это смотрелось очень фальшиво, контекст того времени, явно не располагал к не знаю таких вещей.