4 Спойлер Реальность сегодняшнего дня

«А не глянуть ли, чем нынче молодежь зачитывается?» - думала я воскресным утром, наливая первую чашку кофе. Для знакомства с жанром современной юношеской литературы выбрала антиутопию Нила Шустермана «Обреченные на расплетение», обещавшую не тривиальную идею, динамичную историю и приключения. По- факту оказалось, что книга к развлекательному чтиву никакого отношения не имеет, и знатно проходится катком по самым болезненным точкам, дергая все скрытые триггеры.

Начиная читать, я даже не предполагала, что история, написанная 14 лет назад в США, будет затрагивать непосредственно меня, живущую в России 21 века. И если вы все еще думаете, что вас это не касается, то вот плохие новости: «Разобранные» это реальность сегодняшнего дня.

Центральная идея первой книги цикла - отложенный аборт, и как следствие, разборка подростка на органы. Узаконенная государством, одобренная обществом и поставленная на поток. Для того времени книга стала шоком и откровением. И вот спустя годы цикл Шустермана начинает воплощаться в реальности. Судя по последним событиям, в государстве Российском и мире ценность личности отдельного человека сведена к нулю. Уже так не пугают вести о подозрительных смертях и возможном изъятии органов в домах инвалидов. Подзабылась история о младенцах в московских квартирах, по одной из версий рожденных для продажи на органы. Одновременно с этим телемедицина рапортует об успехах в трансплантологии, показывая пересаженную руку или лицо, а в сети множатся статьи о важности донорства.
«Ты еще молод, здоров, не нуждаешься в пересадке, и не планируешь отдавать органы? Но сформировать свое отношение к донорству никогда не рано» - центральная мысль большинства статей, найденных на просторах сети.
Далеко ходить не надо, эти статейки в первой десятке. Сегодня в обществе целенаправленно формируют альтруистическое отношении к донорству. Вот цитата из статьи: «Готовность после смерти послужить людям- это должно воспитываться со школы» Держаться за свои потроха - признак дикарства, моветон и вообще, эгоистично и не вяжется с образом патриота-миллионера-мизантропа (нужное подчеркнуть). Как быстро в таком случае мы придем к идее святости, божественной жертвенности донора?

Первая книга написана давно, но целиком цикл до русскоговорящего читателя добралась только пару лет как. Почему именно сейчас? И случаен ли ее выход?
«Разобранные» побудили меня изучить вопрос донорства в нашей стране. Так вот, в Российской Федерации с 1 июня 21 года вступают в силу новые поправки к действующей презумпции согласия в отношении донорства органов. То есть сейчас, по достижению 18 лет, вы автоматически даете согласие на посмертное изъятие органов, если при жизни не оформили в реестре письменный отказ, и не успели озвучить его лечащему врачу в присутствии двух свидетелей. Если ваши близкие не успели сделать этого в течении трех часов, или до них просто не дозвонились в течении часа после констатации вашей смерти, врачи вправе изъять органы без согласия. Только честно: кто из вас об этом знает?

Сейчас в ряде стран уже разрешено детское посмертное донорство. И этот перелом произошел в последние годы. В России законопроект о детском донорстве(пока только посмертном, но все впереди) предлагается к рассмотрению с 2015 года. Вот и в 2019 его опять рискнули предложить, но в связи с острым общественным неприятием отправили на доработку. Закон будет, это вопрос времени. А тут уже такое поле для преступных схем, не правда ли? Еще не заготовительные лагеря, как у Шустермана, но кто знает…

Конечно, не будь я сама противником донорства, книга не произвела бы такого тяжелого впечатления. Отвратительнее всего показалось не описание процесса разборки - а он там описан, и достаточно подробно. Тяжелее всего было читать про идею святости добровольного донорства. Чтобы утишить совесть и как-то оправдать чудовищность разборки, в обществе возник религиозный культ добровольного донорства. Вы только представьте, каким надо быть уродом, чтобы собственного ребенка вырастить с мыслью, что он агнец, идущий на заклание, и должен хотеть этого! Этакое извращенное прочтение христианской идеи жертвы.
В книге Леви как раз воплощает эту идею. На мой взгляд, самый сложный, противоречивый и интересный персонаж. Он и самый младший, и его внутренняя трансформация самая глобальная. И теряет Леви больше других героев: веру, цель, материальный достаток, поддержку родителей и наставника. Коннор и Риса лишены части жизненных возможностей и привилегий. Соответственно, и перемены в их сознании не такие яркие.
Леви автор прописывает более объемно, наделяя сложной мотивацией и ставя перед ним тяжелый моральный выбор. Леви мне понятен, я ему сочувствую, поэтому он стал любимым персонажем.
Мотивы Коннора более просты и приближены возрасту: выбор сделан за него, он не согласен и борется. На разборку парень отправлен потому, что он пучок агрессии, не очень умный, не умеющий планировать и видеть дальше сиюминутных порывов. Может автор хотел написать типичный подростковый бунт, но в итоге Коннор получился слегка картонным.
Еще более схематично показана Риса. Сильная, в силу жизненных обстоятельств, девушка, которая умеет первую помощь оказать, гениально на пианино играть, быстро соображает в стрессовой ситуации. Играючи построит дом из соплей и палок, запустит ракету на сердечках и радуге, и женит на себе любого парня. Мне очень мешала мэрисьюшность Рисы.
Также из минусов книги отмечу отсутствие описания героев. Леви набросан, а вот о Конноре мы знаем только то, что у него торчащие волосы. О Рисе и того меньше: она просто «красивая, красивее Арианы».
Возможно, это вина переводчика. Я читала в плохом переводе Д.Александрова, с корявыми речевыми оборотами, странной конструкцией предложений и опечатками. И как узнала потом, переводчик переврал важные мелочи, и нагрузил текст отсебятиной.
Местами видна нарочитая примитивность повествования. При этом сам текст непрерывен, связан, хорошо читается, и рисует в голове нужную картинку.
И если с персонажами-подростками автор справился, то вот у взрослых персонажей мотивация поступков порой неадекватная. И это не объяснить гротеском повествования. Ни один нормальный взрослый, какие бы у него ни были сложные отношения с родным сыном, не отправит его на смерть в качестве воспитательного момента. Тем более Адмирал и придумал концепцию разборки, он не мог не знать, как она действует. Объяснение «я не успел остановить процесс» звучит смешно и неубедительно.
Еще я время думала о том, а что испытывают хирурги, расчленяя живого, находящегося в сознании ребенка? Надеюсь, что мотивы, отношение общества к разборке автор объясняет в следующих книгах. Пока это вызывает только вопросы.
Поверила ли я в эту историю? Да. Буду ли продолжать цикл? Однозначно, но в нормальном переводе. Захочу ли когда-нибудь перечитать «Разобранных»? Нет. Тот редкий случай, когда книга оставила глубокий след, но навсегда уходит с моих книжных полок.