4.5 Застывшие в безвременьи

Евгений Замятин не блистал особой плодовитостью, написано им за всю жизнь было не так много, но сегодня, в день его рождения, мне хочется вспомнить одну его небольшую повесть, которая в свое время произвела на меня сильное впечатление, называлась она - "Уездное".

Ранний Замятин (1912 год) оказался неожиданно "вкусным", по крайней мере, эта небольшая повесть понравилась мне намного больше, чем обретающий прямо на наших глазах хрестоматийность - роман "Мы". Здесь нет той амбициозности, которая пронизывает.... (неожиданный вопрос - как будет звучать название романа "Мы" в винительном падеже, неужели - "Нас"? Шутка, если что).

Зато здесь есть неторопливая, тягучая, почти завораживающая поэтичность. Само название - "Уездное" - настраивает на сонливость и скуку, которая даже в наше время свойственна маленьким городкам и посёлкам в гораздо большей степени, чем столицам любого масштаба. Сонная одурь и скука царит и на страницах повести, сюжет вроде бы и развивается, и в то же время производит впечатление неподвижного. Такое ощущение, что время в уездном городке замедляет свой бег, а происходящие события почти ничего не меняют.

И это при том, что перед глазами читателя проходит целый ряд трагических событий, но возникает чувство, что иначе и быть не могло, что эта тупая и инертная цепь эпизодов кем-то и чем-то предопределена, и действующие лица повести предстают не самостоятельными фигурами, а элементами провинциального "декора", исполняющими предписанные роли.

В этой повести есть что-то чеховское, нет, не в языке, язык довольно своеобразен, если не сказать - экспериментален, чеховский подход чувствуется в беспристрастности и объективности описываемого, в показе человеческой сущности без подсказок и оценок, просто перед читателем проходит эпизод из жизни, жизни провинциальной, скучной и страшной одновременно.

Главный герой провинциального действа - сын сапожника Анфим Барыба по прозвищу "утюг". У него довольно "говорящая" фамилия - "барыба" в народном говоре означает русалку, а еще полузверя-получеловека. Анфим и производит впечатление зверюги, существа живущего инстинктами и желаниями. Он силен и страшен в компании сверстников, но жалок и труслив перед отцом. Он из дома сбегает из-за страха наказания, после того, как провалил экзамен по Закону Божьему.

Животные инстинкты сопровождают его и дальше, так в его жизни возникает фабрикантша Чеботариха, которая использует молодого и сильного оболтуса для ублажения своего тела. Анфим вполне доволен своим положением, он сыт и удовлетворен. но как бы не был он нетребователен в духовной пище, даже его одолевает всепоглощающая скука. Скука и утробные инстинкты толкают Анфима на изнасилование кухарки Полины.

Анфим - вариация большой темы русской литературы - темы маленького человека, это - маленький человек с рабской душой, с тупой упертостью "утюга". Он подл, но не осознает свой подлости, он просто живет по принципу: "рыба ищет где глубже, а человек, где лучше". Он совершает еще целый ряд мерзостей, включая и предательство друга, хотя у таких людей, как Барыба, настоящая дружба невозможна, но он предает человека, который считал Анфима своим другом, пусть будет так.

Надо признать, что что-то ворочается всё-таки в примитивной душе антигероя повести, нутром он чувствует свою неправоту, но не может её правильно сформулировать, а следовательно - осознать.

Центральной темой, на мой взгляд, являются взаимоотношения Анфима с отцом, в финальном эпизоде тот выгоняет из дома сына казалось бы, ставшего "человеком", и получившего полицейский чин, Но не торопитесь оправдывать отца, ибо Анфим - есть плод его воспитания. Это он - отец - запугал и застращал сына так, что тот, не сдав экзамена, предпочел сбежать со двора, это он взрастил настолько черствую душу, что она не смогла проводить грани между добром и злом, это он ответственен за то, что провинция переполнена такими Анфимами, Барыбы-сыновья входят в силу, потому что их формируют Барыбы -отцы.

Вот такой тихая и спокойная уездная жизнь представлялась молодому писателю, и он был прав в своем анализе, потому что уже через каких-то пять лет она рванет, освобождая всё накопленное зверство в пароксизмах революций, ведь революции только начинались в столицах, а питались они энергией, растворенной в уездах и волостях...