5

Из моих старых рецензий

Постойте, послушайте! Небывальщина творится. Или нечистая сила завелась.

— …Нынешняя встреча, друзья мои, особенная. Нашему городу исполнилось триста лет. Он жил, и живёт, благодаря нам, его верным Стражам, — так начал свою речь Пьетро. Василиса почувствовала, что она не чужая здесь, и гордость наполнила всё её существо. — У каждого из нас есть своё место, своя история и свой творец. Именно от этих наших творцов к нам перешли знания о том, как устроен этот мир, потому что, создавая нас, они отдали нам часть своей души. Эти частицы душ живут в нас, ежедневно рождая удивительное настроение, состояние, атмосферу. Люди называют это душой города. Сегодня мы посвящаем в Стражи тех, кто за прошедшие сто лет появился на улицах Петербурга. В мире у каждого города есть Стражи, живущие по своим законам. По закону Петербурга раз в сто лет мы оживаем на один час после летнего солнцестояния. Но этот час вмещает гораздо больше, чем час жизни обычных зверей. Чтобы Посвящение могло пройти без помех, для нас раз в сто лет время будто замедляет свой бег…

Небывалое дело: ожили Стражи моего города, наделали шума, поставили мне на уши! Для меня, любящей Петербург в любую погоду, в любое время дня и ночи, поначалу было странно представить, что могла ожить змея с Медного всадника или заяц, который живёт на свае у Петропавловской крепости. В пору было удивлённо качать головой, сомневаться, охать и ахать от изумления.
Я люблю Петербург, и могу говорить о нём бесконечно. Думаю, мой город не любить невозможно. Каждый, побывавший хоть раз в Петербурге, возвращается в этот город снова и снова. А кто ещё не был ни разу, мечтает в нём побывать.
Но это — лирика, полная любви к городу. А между тем я читаю книгу и она является сказкой, пропитанной ароматом петербургских улиц, набережных, рек и каналов. А раз это сказка, то помечтаем немного.

Итак, раз в год, вернее, раз в столетие, Стражи города или проще говоря, его душа (вернее — души), становятся живими, полными сил. За исключением того, что есть им не хочется совершенно. Они собираются на встречу в Летнем саду (в книге есть карта, на которой обозначено место встречи), принимают в свой клуб новеньких, и снова возвращаются на свои законные места, едва на небе забрезжит полоска рассвета.
У каждого из Стражей свой характер, внешность, манера поведения. Меня удивил Заяц. С

кульптура «Заяц, спасшийся от наводнения» под Иоанновским мостом у Петропавловской крепости. 2003 год… Первоначально заяц располагался с северной стороны моста… Зайчик, вставший на задние лапки, тревожно прислушивается к шуму воды.

На деле же оказалось, вот неожиданность!, что Заяц робок, застенчив, слегка заикается. Мне почему-то казалось, глядя на памятник, что этот герой смелый, решительный, а оказалось вот что… Застенчивый.
Или кошка Василиса, живущая на стене дома по Малой Садовой улице, дом 3. Она мне казалась домашней, напоминающей о тепле очага. И, как оказалось, я не ошиблась: в книге «Стражи белых ночей» Василиса именно такая.

Магия тёплой, тихой летней питерской ночи. Белые ночи. Помните, у Достоевского «Белые ночи» есть? Самая короткая ночь в году. К каждой главе этой сказки подобран эпиграф, и я хочу привести один:

Бело вокруг — белы дома, бела река,
всё — от Фонтанки до предместий…
Ночь белая, ты отложи дела пока,
Давай пойдём, побродим вместе.

Булат Окуджава. «Плывут дома, как корабли…»

Ну, скажите, разве вам не хочется отправиться в плавание по ночному городу? Погрузиться в его тайны? Ощутить магию ночи? Всё пропитано магией дня летнего солнцестояния. Пропитано настолько, что всё кажется живым, реальным и возможным. Звери-Стражи оживают, говорят, спорят, препираются, дразнятся.

И, вместе с тем, вместе с магией летней ночи, это рассказ о самых обыкновенных ребятах, — Ксюше и Петрухе, современных российских школьниках.

Ксюша не очень-то любила рисовать красками, особенно акварелью. Акварель требует аккуратности: если положишь слишком много слоёв, рисунок перестанет быть прозрачным. А если переборщить с тёмными цветами, получится грязь. Краски нравились Ксюше, только пока они оставались в аккуратной новенькой коробочке, каждая в своей ячейке, словно разноцветные мармеладки…
—…А ты не уехал на дачу?
— Неа. Чего там делать? Опять заставят полоть или воду таскать. Скукотища! Мама поехала. Что рисуешь?
— Иллюстрацию к «Собору Парижской Богоматери». Задание по живописи…
— …А почему ты сейчас-то рисуешь? Ещё ведь только июнь, а в школу — в сентябре. Вот какая ты… заучка.
Ксюша терпеть не могла, когда он её так называл.
— А ты-то! Не знаешь, кто такой Гюго! Серость непролазная! Вам что, на лето ничего не задали?
— Задали, конечно. Угадай с трёх раз что.
— Читать жирный список книг, да?
— Угу…

И жизнь обычная накладывается, как ровный слой краски, на сказку. И получается необыкновенная история, от которой невозможно оторваться. История, во время чтения которой у меня перед глазами мелькали силуэты домов, я слышала голоса экскурсоводов, плеск волн о гранитные набережные, грелась в лучах нашего питерского редкого солнца. Мой любимый город сам рисовал картины в моей голове, сам подкидывал тот или иной образ, дом, реку, памятник; событие из моей жизни, связанное с тем или иным местом в городе. Необыкновенное ощущение.

Ощущение нереальности, выдуманности, изменчивости времени. А было всё или это только сон? — подумалось мне в самом конце «петербургской повести для любознательных». Если это сон, то уж очень реалистичный, яркий и страшный даже. Если правда, то правда на правду не похожа. и почему, когда я поздно ночью (часа этак в два) дочитала последние страницы, мне пришло на ум сравнить эту повесть с «Мастером и Маргаритой», показалось, что между этими книгами есть что-то общее и похожее. Но подумав, я поняла, что ошибаюсь: в «Мастере…» для меня лично слишком много циничности, едкости, а здесь, в «Стражах белых ночей» циничности нет вовсе, есть только любовь к городу.
…Есть что-то загадочное в магии белых ночей, в магии Петербурга, в том, что город хранит тайны, и редко показывает их постороннему, случайному взгляду. Есть что-то загадочное в том, что прожив всю свою жизнь в Северной Венеции, я не хочу и не соглашусь из неё уехать, — никуда и никогда.