4 «Животная жизнь»

Крохотная повесть от Л.Н.Толстого в стилистике проклятого «Белого Бима…». Но только про лошадок. Ужасно жалостливое произведение; если вы не можете спокойно читать про мучения животных разной степени тяжести, то «Холстомер» обязательно тронет вас за живое, да так тронет, что неприятно станет. Ибо тут все максимально чернушно.

Самая крупная фигура повести – этот самый Холстомер, пегий мерин, который прожил тяжелейшую жизнь, не получив ни капли благодарности от своих хозяев (а их было много). С самого начала его отделили от остальных лошадей из-за его необычной масти. Слыл он сильным и быстрым бегуном, за него давали тысячи рублей, но в итоге оказывался он в самых безразличных руках. Никто его не любил и не ласкал. Даже «любовь» несчастная была. Т.е. никакой радости в жизни, сплошь равнодушие, а то и издевательство. Чем старше он становился, тем меньше за него давали, и так он от богатых и аристократичных попал в мужичьи руки.

По-своему забавно, что лошадиную жизнь Толстой охватывает, как человеческую. Временами забываешь, что читаешь исповедь животного – настолько человечны мысли Холстомера. Поневоле напрашиваются ассоциации. Кажется, писал Толстой не столько о «животной жизни», сколько об угнетении вообще и рабской покорности воспитанного в неволе существа. Сравниваешь лошадку с крепостными – а чем это лучше? На фоне Холстомера постоянно кого-то притесняют из человеков, секут безбожно, а уж потом избитые рабы отыгрываются на несчастной животинке. Так же описываются и близкие к Холстомеру кони: сами будучи невольниками, они притесняют самого слабого, всячески насмехаются и даже бьют его, чтобы показать, насколько они лучше. Но разве может один раб быть лучше другого раба?

После этой повести хочется вспомнить культовый (слово-то какое!) разговор Болконского с Безуховым. Как Безухов выступал за возвышение простого человека (через то же образование), как Болконский возражал ему: дескать, этот простой человек – зверь, ему лишь бы напиться и подраться, и рабом ему приятно жить, не нужно лишать его невольничьего счастья. В «Холстомере» Толстой опять показывает, что он на стороне Безухова.

И коня тоже жалко, как жалко всех погубленных ни за что животных.