3.5

В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина, которая, конечно, никогда не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.

1 апреля 1957, Ленинград

Впервые у меня нет слов.. Такая буря эмоций нахлынула.. Я прочувствовала каждое слово,пронизанное болью. А как иначе?

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.

И перед глазами ужасная картина.. Эта ужасная очередь..Люди, на которых нет лица.. И страшная боль..

Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх,
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках

После прочтения остается некий осадок ..
Впечатлило.