5 Хорошо, что Новый год скоро. Не знаю почему (с)

"Добыть Тарковского" часто определяют как рассказы о 90х, но автор, говоря о книге, поправляет, что речь о самых что ни на есть 2000ых. Причина рассинхронизации авторского и читательского взгляда возможно объясняется тем, что страна велика и ветер времени проходит по ней не единым порывом, а с подобием часовых поясов. Или же тем, что люди и обстоятельства пребывают доныне, но в личном восприятии читателя остались позади, напоминая о себе от случая к случаю. Не жизнь изменилась глобально, но я выгородилась из нее, и только разговор матом на выходе с пригородной платформы вызывает бессловесный внутренний сигнал " Я вернулась. Я дома".
Я так отвлеченно разглагольствую, потому что неспособна внятно объяснить, чем рассказы сборника "Добыть Тарковского" меня цепляют. Вот почему рассказ "Белая дверь" заставляет заново ощутить запахи и краски когдатошнего лета моей юности? В конкретных деталях не совпадает ничего, но мощно выбивает какую-то заглушку в памяти.
Разговорной интонацией, сленгом и нецензурщиной, деталями быта и культурного поля рассказы Селукова заставляют смеяться, плакать, ужасаться. Чаще всего - одновременно.
"Тупень и девушка" "Белая дверь" . "Трудный путь к толстым женам". "Чизкейк". "Дракон проснулся".
Некоторые рассказы ( "Нежный мальчик", "Бобыль") приближаются к сжатоформатному хоррору. Пермский Роберт Блох. Мне кажется, что этот крен не столько увеличивает силу воздействия, сколько убавляет оригинальность рассказов. Не хочется, чтобы Павел Владимирович расширял и углублял именно это направление в дальнейшем.
Хотя "Зимняя пляска смерти" - восхитительная абсурдная жуть. Черный сюр, особый жанр.