4

Лирическая маска - это очень удобная вещь, чтобы не было больно, когда бьют по живому лицу
И.А.Смирнов

Дебютный роман Андрея Аствацатурова «Люди в голом» - это произведение, написанное в жанре псевдоавтобиографии. Вследствие этого мы вправе ожидать от автора чрезмерно индивидуализированную историю, которая имела бы очень узкий круг читателей, если бы не те механизмы, которыми он воспользовался, чтобы устранить это препятствие (

«Читателей ваше детство совершенно не интересует!»

).
В связи с тем, что главной темой, и отчасти сюжетом, романа становится воссоздание воспоминаний, они и становятся главным инструментом вызывания импатии. Для этого стремится возвести свой личный, единичный опыт к чему-то обобщающему. Так, в приводимых героем эпизодах «Первые учителя», «Бассейн», «Профессор и студент» и им подобных воссоздаются вполне типичные ситуации из школьной и студенческой жизни, где читатель без труда может узнать себя в роли ученика или преподавателя. В этом ему помогает обилие в тексте таких привычных оборотов и выражений как,

«Не “чего”, а “что”!»

,

«очкарик - в жопе шарик»

,

«У меня, как и у всех, было две бабушки <…> Уроки казались скучными и тянулись до бесконечности»

и т.п. Так, автор-повествователь на общеассоциативном уровне житейского опыта стремится приблизить к себе читателя, в то время как его индивидуальность, особенно специфичность его кругозора и круга общения как филолога и представителя малоизвестной богемы, разрушает созданные им универсалии. Поэтому неудивительно, что к концу романа эта тенденция выбивания читателя из проекта самоотождествления с героем приобретает всё большую и большую силу, отчасти благодаря усложнению языка (глава «Путь Гава»), но в основном при помощи выстраивания чёткого сюжета и, в конце концов, смене модуса: в финале романа он с эпического переходит в драматический, тем самым делая из читателя зрителя.
Манера повествования, как охарактеризовал её сам автор, представляет собой «огрызки из отрывков» . И этому находится вполне логичное объяснение: в рамках той концепции данной книги как инструмента воспроизведения механизма вспоминания прошлого, которое сопротивляется этому процессу. Отсюда и фрагментарность повествования, и постоянные обрывы сюжетных линий, и проходные персонажи. Так происходит, например, когда герой рассказывает о своём детстве, в котором школьные друзья (Миша Старостин, Лёша и др.) исчезают как действующие лица. То есть постоянно моделируется угасание воспоминаний. Но сам механизм воспоминания не может перестать работать, поэтому нередким становится приём пседоавтоматического письма, когда отдельное слово вызывает одну или несколько ассоциаций, уводящих читателя в сторону. Это вызывает в памяти манеру Генри Миллера. Происходит своего рода расфокусировка внимания, благодаря чему повествование приобретает более свободную форму, но при этом теряет чёткость или даже специально стремится вырваться из-под неё.
Вообще одним из главных мотивов книги становится мотив непослушания, не подпадания под общие правила, которым подчиняется большинство описываемых персонажей, начиная от упитанных Додика и Антона Артюха и кончая двоюродной сестрой и современными коллегами - московскими писателями. Повествователь словно бы поддерживает в себе образ непослушного ребёнка-двоечника, проецируя его во взрослую жизнь, которая, по сути, продолжает оставаться той же самой школой, но только на более высоком, социальном, уровне. Это - уже один из элементов сатиры в этом романе.
Другим не менее важным мотивом, глубоко укоренённым в первом, является мотив одиночества, заявленный самой первой главе книги и, по-видимому, побудивший героя-повествователя к размышлению над прожитой жизнью. Из-за этого своего подчинения ”левой” идее, этого стремления к независимости и самодостаточности человек становится одинок, а «Одинокий человек совершено беззащитен» . Именно этот выбор между правом быть «голым человеком на голой земле» или не быть одиноким в кругу близких, готовых защитить тебя людей иронически обыгрывает в своём романе А.Аствацатуров. А быть ли непослушным или беззащитным ребёнком или начать взрослеть, решать самому читателю.