Рецензии на книги — Андрей Аствацатуров

Легко любить благородного породистого пса, чья родословная простирается куда-то в далёкое прошлое, едва ли не к первым одомашненным волчьим мордам. Точеные линии фигуры, выверенные стандарты, приятные глазу, — настоящие фотомодели собачьего мира. Но всё же преданным и обаятельным прекрасным другом может стать и безродная дворняжка, помесь бульдога с носорогом, ни на кого не похожая и уникальная от кончика носа, до последней шерстинки лохматого хвоста. Я как-то видела такого уникального пса как раз в одной из питерских подворотен — шарпей и немецкая овчарка, удивительное сочетание, как будто комиссару Рексу выдали служебный чепрак на десять размеров больше, но тот, впрочем, не унывает и вовсю радуется жизни. К чему это я? К тому, что данная книга Аствацатурова не подходит под строгие…

Об этой книге я могу говорить только в двух плоскостях. Хорошо или плохо. Что-то среднее абсолютно не про неё.

Плохо (лично для меня):

Интеллигентный невротик, он же главный герой. Шатается по городу, попадает в неприятности, пытается понять свою силиконовую подружку, в перерывах между этим возлежит с другими барышнями, очень лениво борется за справедливость в стенах университета и много философствует.

Возможно, герой не впечатлил меня лишь потому что, я не читала предыдущие книги о нем. Или же его минусы это мои больные точки, черт знает.

Хорошо (опять же, лично для меня):

Места действий — Лондон, а затем Петербург. Насчёт последнего особенно приятно. Атмосфера питерских улочек позволяет прочувствовать реальность происходящего.

Язык — лёгкий и разный. То рваный, с нотками искрометного юмора и…

Есть тут, конечно, один товарищ, который спорит со мной, да и книжка ему очень понравилась, но я всё равно отнеслась к ней довольно несерьёзно. Я не литературовед, чтобы припечатать произведение фразой: "Это не литература", но всё же этот сборник баек — дело более шуточное, какого-то ЖЖшного формата. Правда, мне кажется, автор и не претендовал на глубину мысли и широту резонанса, когда вспоминал различные кулстори в совершенно рандомном режиме, просто писал, что взбредёт в голову. Вот и получались плохо связанные между собой истории, некоторые интересные и смешные, а некоторые — ну, так, как вот пришёл с другом пивка попить в какой-нибудь Foggy Dew, заодно и рассказал.

Поначалу было немного похоже, как ни странно, на Хармса. Наверное, вот этим чудесным финалом к любой истории, на которую…

Когда кто-то говорит, что видит в книгах Миллера одни только письки, а значит Генри — эротоман, мне хочется сделать две вещи. 1. Возразить, что это ведь не Генри видит письки, а читатель, значит, проблемы с эротоманией не у автора. 2. Недрогнувшей рукой обнулить весь список чтения этого читателя и подсунуть ему монографию Андрея Аствацатурова. Впрочем, я понимаю, что это бесполезно. Те, кто хотят, всегда будут видеть в «Москве-Петушках» пропаганду алкоголизма, в «Ста годах одиночества» пропаганду инцеста, а в большей части книжек Миллера — пропаганду сексуальных перверсий. Эффект Милонова, ткскзть.

Но писек бояться — в литературу не ходить. Тем, кто смел, отважен и хочет поглубже копнуть в Миллера, милости просим в эту монографию. Это не тот Андрей Аствацатуров, который пишет…

Очень удобная во многом отношении книга. Если по каким-то причин откладываете "Сердце тьмы" или "Уиллиса", боитесь что не поймёте, не знаете контекст, пугает форма, язык, объём - что угодно, то данная книга поможет разобраться в романах как минимум на таком уровне, чтобы отсылки на них в других произведениях стали понятны. Сами романы обретут определенную ценность, которая склонит к чтению или откладыванию на потом, но откладыванию осознанном.

Да, можно прочесть эти книги не понимая контекста, написать отзыв: "Скучно, нудно, ходульно", а можно вникнуть и получить эстетическое удовольствие. Люди боятся спойлеров и избегают подобного рода литературу (публицистику, критику), забывая, что литература это не всегда сюжет. Чаще это процесс, контекст, взаимодействие. Иногда нужно приходить…

Сегодня ровно год с того момента, как я тут. И поэтому я решила отметить это радостное событие рецензией, открыла окно и... задумалась. Задумалась, что надо было лучше открывать окно чуть-чуть рядом, вон к "Таинственной реке", что я прочитала вчера, например. На нее отзыв накатать - легко, а тут... А тут я и не знаю: о чем писать.

Книга в руки попала мне вообще случайно. Я уже месяц хотела ее прочитать (т.к. наслышана об Аствацатурове, смотрите-смотрите, я могу написать фамилию с первого раза и без ошибок, я ее даже выговорить могу сразу! ), но наткнулась на нее все равно неожиданно на полке с зарубежной литературой (!). Виноваты в этом, конечно, не работники магазина, а "люди в одетом", ибо книжный распродается с сумасшедшей скидкой 70%, люди ходят, бродят, колобродят, книжки…

Единственный интерес, который у меня вызывал Андрей Алексеевич Аствацатутататуров (или как там?) перед прочтением "Людей в голом" - это его прекрасная осведомленность в моей любимой американской литературе. По моим наивным убеждениям, человек, который прекрасно разбирается в Апдайке, Фицджеральде, Сэлинджере, должен обладать прекрасным вкусом, на котором, обладая Языком с большой буквы (а наш товарищ немало кандидат филологических наук), можно написать очень достойную, интересную книгу.

Но Андрей Аствацатуров не смог. Я, конечно, понимаю, что каждый интеллигент, да ещё и питерский, должен быть слегка снобом. Но чтобы быть таким мразотным снобом - это надо постараться. А автору и стараться не пришлось, он такой и есть, человек, который искренне себя относит к элитной богеме искусства и…

Мой внутренний филолог получил огромное удовольствие от прочтения: автор подробно и со вкусом проводит параллели между современными писателями и классиками XX века.

«Война» и «любовь» в мире детства - мотивы, которым Марк Твен и Миллер уделяют ничуть не меньше внимания, чем «незаслуженной награде». В романах есть ряд похожих сцен, сопутствующих эпизодам «незаслуженной награды», сцен, описывающих детские драки.

Читается увлекательно, легко и с интересом: знакомые факты подаются с нового ракурса и заставляют задуматься.

Итак, Воннегут подробнейшим образом на всех уровнях повествования обосновывает невозможность построения формы. Он ставит своей целью создать антиискусство, антисистему, выработать новый способ говорения об абсурдной реальности (реальности, охваченной войной) - способ,…

До чтения книга об авторе даже слыхом не слыхивала, ничего у него даже не читала. Но слова из аннотации - профессиональный филолог, знаток Генри Миллера, внук знаменитого советского литературоведа В.М. Жирмунского - возьмут за душу любого филолога (с дипломом или без). По факту самого города очень мало. А где он и есть, то представлен в очень темном свете 1990-х гг. с безденежьем, отчаянием и тому подобными вещами. Если бы не проект, то бросила бы чтение. На мой взгляд, автору не хватило умения правильно выстраивать композицию. Повествование обрывочно, много повторов и не нужных размышлений. Во второй части намечена история, но она рассказана слишком резко, дергано. И ещё. Не стоило писать книгу о себе самом первой. Будь она третья-пятая по счету, когда писатель знаком автору, как-то…

Вторая книга Аствацатурова понравилась мне больше первой. Не знаю, было ли это так задумано, я всё подозреваю в нём слишком тонкого тролля, чтобы это оказалось просто сборником баек. Конечно, есть официальная версия толкования и "Людей в голом" и "Скунскамеры" (едва ли не как дилогии), дескать, мы рождаемся людьми в голом, этакими румяными табула раса, свободными от налёта цивилизованного мира, морали, всякой пыльной ерунды большого (или умеренного, какая разница?) города. А потом мы постепенно провариваемся в кипящем масле социальщины, и мы уже не мы, а продукт, полученный в результате обработки нас миром. Разные компоненты с которыми мы взаимодействовали — разный результат на выходе, но смысл один. Скунскамера мироздания, парад уродцев, ололо.

Не хочу так читать это произведение, хоть…

С Асвацатуровым я знаком. Не лично конечно, а через Андрей Аствацатуров - И не только Сэлинджер: десять опытов прочтения английской и американской литературы (сборник) Помнится, она мне очень тогда понравилась. Здорово там про книжки разные писал, задорно так и интересно. Решил расширить знакомство, взяв в игре "Осень в карманах", и разочаровался. Всё таки про книги у Андрея получилось гораздо лучше. Про жизнь как-то не очень. Разумеется, когда ты филолог, да еще и профессор, то многое видится по -другому. И пьешь ты не так, как все остальные, и грустишь, и осень встречаешь. Но не каждый может рассказывать про свою жизнь, так чтобы личные твои горести стали интересны другим людям. Вот Довлатов, мог. У него те же самые сюжеты о женщинах, пьянке и сложностях на работе воспринимаются…

Книга - семейный альбом, книга - раскраска с начатыми и оставленными картинками... И всё же захватывающая книга. Сложно объяснить, в чём именно сила слова, но она, безусловно, присутствует здесь в каждой маленькой и даже малюсенькой истории.

В одном из эпизодов автор пересказывает слова редактора, обращённые к нему, начинающему писателю: "Вы, дорогой мой, не умеете строить сюжет". Абсолютная правда, но для книги Аствацатурова это скорее плюс. Поток сознания, прерывающийся на блеснувшее вдали воспоминание, впечатления от общения с людьми - всё идёт в дело, складываясь в тонкую дымчатую мозаику. А вот когда автор пытается развить мысль более развёрнуто ( я имею в виду рассуждения о современной русской литературе), получается зло и не очень мотивированно. Вероятно, я это так восприняла…

Не знаю даже роман ли это... Скорей сборник очерков, автор не очень то милует системность )) но творчество его от этого не страдает. Я отношу Андрея к авторам эксгибиционистам... Это когда писатель "заголяется" максимально перед читателями, показывая даже замые заветные уголки души. Если Евгений Гришковец производит то же самое с нелюбовью к окружающим и какой-то внутренней обидой, то у Андрея все выходит мягко и с теплотой... Он больше напоминает мне Венедикта Ерофеева... Здесь в меру и философии и разгильдяйства... Цинизм и юмор и легкая самоирония)) Ставлю 5

Аствацатурналии - (мн., ж.), комплекс культурно-немассовых мероприятий, направленных на прославление и продвижение т.н. петербургского интеллегентски-рефлексирующего образа жизни (в г. Санкт-Петербурге и пригородах), характеризующегося бесцельным шатанием по улицам, посещением заведений общепита, ностальгическими воспоминаниями о детстве и обучении в школе, содержании в детском саду, просветительской работой филологической специализации в высших учебных заведениях. Для А. симптоматично также изложение произошедших событий в форме небольших историй, баек, несмешных анекдотов и парадоксальных метких наблюдений, в которых иногда фигурируют полуфольклорные представители петербургской богемы, реже - мировой культуры.

Приведём примеры: Едем как-то с Ильёй Стоговым в его белом форде-эскорте 1989…

Книга Андрея Аствацатурова "Осень в карманах" - одна из самых необычных книг, которые мне на данный момент довелось прочитать. От первого и второго романов А. Аствацатурова "Осень в карманах" отличается разительно, причем сказать, что в лучшую сторону, - это ничего не сказать.

Книга получилась более глубокой, более осмысленной, более искренней. Но даже не в этом ее главное достоинство. Она как-то... в большей степени производит впечатление продуманности. А эта продуманность, преднамеренность, неслучайность всех попавших в книгу историй и порядка, в котором они выстроены, мне, как читателю, весьма импонирует.

Роман написан профессиональным филологом, преподавателем университета и просто человеком. Должно быть, в силу этого последнего обстоятельства не обязательно быть филологом или…

Жизнь — это не стрела, не путь из пункта А в пункт Б. Жизнь в книге должна выглядеть как кисть винограда.

Пусть как кисть, кто же против, хотя, сказанное автором романа, это не может не настораживать. То есть, вы вместо цельного повествования, прошитого нитью сюжета, дадите мне сейчас виноградную гроздь разрозненных историй, а уж какой окажется следующая и как я ее восприму - не ваша забота. Так это надо понимать?

Что ж, пусть так, живем во времена постмодерна и трех смертей: Бога, автора, сюжета, из которых наиболее досадна для нас сейчас последняя (Бог умереть не может и автор, вопреки собственным утверждениям, вполне себе жив). Вот с сюжетом досадно. Так уж мы избалованы и развращены обилием пишущих людей, способных рассказать связную историю, что необходимость ползать на карачках,…

Книга понравилась, лёгкая, но не глупая, навевает хорошие воспоминая из далёкого советского прошлого.

Калейдоскоп воспоминаний, анекдотов, эпизодов из прошлой жизни автора заставляют и нас, читателей, побродить по лабиринтом своей памяти.

Нет ничего ценнее  милых иногда наивных крупиц воспоминаний, которые переносят тебя в детство и юношество. Здесь важно не само событие, а эмоции, флёр того времени.

Сюжета особо в книге нет. Всё самодвижется и вытекает одно из другого. Отдельно сказанные слова, взгляды, дома и улицы мгновенно навевают образ матери или отца, а может, преподавателя или закадычного друга, и ты отправляешься с мечтательным видом по нежным волнам ностальгии.  Этого уже никогда не будет, с этим ты уже не поговоришь...

Как сказал автор:

Фрагменты жизни укорачиваются, когда…

Наигравшись вдоволь, она разглядела меня получше и, удостоверившись в незначительности, выбросила вон, измятого, измученного, а себе нашла новую игрушку – подороже, похитрее.

Прежде, в "И не только Сэлинджер", Аствацатуров подробно разбирал мучительное непонимание героев Генри Джеймса: она живет в атмосфере лавстори, в то время, как его жанр авантюрный, охота за сокровищем. Тем же приемом, предельно расширив круг вовлеченных, сам он пользуется в "Пеликанах...". Каждый разыгрывает свой сюжет в жанре, равноудаленном от внутренней реальности других персонажей. Что не только не становится трагедией, но даже и серьезного дискомфорта не причиняет. В сути всем на всех плевать и всякий варится в собственном котле, изредка примеривая выбранную архетипическую маску, как женщина, что пытается…

Я отчего-то считала, что это будет трогательно и лирично, "как я ошибся, как наказан".

Аствацатуров пишет роман в рассказах - и тут я столкнулась с самой главной проблемой подобного текста: зачем тут некоторые рассказы? Чувствует ли автор тональность? А если он чувствует, то почему у меня бровь скептично поползла вверх уже после сотни страниц? Чудесные рассказы про Комарово, частично - про написание диплома с тупой студенткой, остальное - я не поняла вовсе. Иногда это напоминало мне истории о том, как человек пытается произвести впечатление, это ему удается, и он такой:"Ну все, а теперь будем ныть!" Надо сказать, что ныть - это великое умение, в литературе это особенно заметно. По пальцам могу пересчитать писателей, которым это удавалось на "отлично", в остальном это как чтение чьих-то…

"Новый писатель явился!"

Как важно иметь чувство юмора!Я говорю:"Чувство юмора важно иметь!" И как хорошо,что оно есть у меня-это чувство,чувство юмора. Вот если бы не было у меня чувства юмора,я бы расстроился,прочитав текст господина Аствацатурова,а так как чувство юмора у меня есть,то я и не расстроился. А вот уважаемый мною критик Данилкин утверждает,что через каждые двадцать страниц смеялся вслух.И я подумал,а что если смеялся он не оттого,что текст смешной, а просто оттого,что у него есть чувство юмора.И ещё больше зауважал его. "Люди с калом",нет-с колом или в голом?-да,в голом после неудачи в "Нац.бесте"замахнулись на Русский Букер 2010. Вот если бы их в Букер 2008 с "Библиотекарем"пободаться,то ещё неизвестно кто кого.Величины на мой взгляд равны друг другу,одного сущностного…