4

На этот раз в центре внимания Эко — география и естествознание, так и оставшиеся для меня черной дырой со времен школы. Тем интересней было читать — своего рода ликбез…
Интересно наблюдать за человеком, пытающимся плавать, обучаясь «с нуля» в самом что ни на есть прямом смысле слова. Стыдно следить за поисками нулевого меридиана и за размышлениями героев – и понимать, что и в своем XXI веке я почти так же плохо понимаю, как все устроено. Приятно встретиться (спустя столько лет после всепоглощающей любви к мушкетерам) со стареющим Ришелье и молодым Мазарини, присутствовать на дуэли и сеансе обучения искусству фехтования. Украшение книги — ее конец, и даже не один. Первый – завершение истории с воображаемым братом героя, второй – завершение истории самого героя. Концы эти по-настоящему красивы: первый – динамикой и красками, второй — красками и своей идеей.
Ну а в общем – это книга Умберто Эко. Опять многие сюжетные линии строятся на пустом предположении «а что, если…» — заведомая неправда, чистое воображение, которое затем начинает влиять на реальную жизнь. Самая показательная здесь – история воображаемого брата (а что, если у меня есть незаконнорожденный брат…). Опять мы встречаем пространные рассуждения о существовании Бога и Его роли в человеческой истории, о причинах и следствиях, об ответственности не только за поступки, но и за мысли и идеи. И опять за всей серьезностью – тонкая снисходительная ирония, направленная вот на таких вот «умников», каким является и сам автор:

Если б мне удалось действительно постичь это, я бы стал единственным человеком, нашедшим Истинную Философию, и узнал бы все о Боге, все сокровенное <…> Придя к сему Богоявлению, отшлифовав его с суровостью, с которой оптик полировал свои линзы, он [Роберт] снова впал в любовное отступничество. Поскольку камни любить не могут, он подтянулся, сел и снова стал влюбленным человеком.

Эта ирония, возможно, и есть то, что все еще удерживает человечество на грани, за которой — полное безумие. Поэтому, наверное, Эко снова и снова показывает нам гибельность пути людей, поверивших в непогрешимость своего разума, – Хорхе, Арденти, Симоне Симонини, множество героев «Острова накануне», в частности доктора Берда, о котором размышляет Роберт:

Не сам ли он обмолвился, что причиной ошибки Колумба было неосознанное желание оказаться как можно ближе к Азии? Значит, судьба всего мира ныне зависит от способа, которым полупомешанные испытатели истолковывают вой истязуемой собаки?