5 Средневековая дикость нравов

Из рассказа в рассказ Чехов описывает реальную картину общественных отношений в России конца XIX века. И из этих мозаичных фрагментов предстаёт достаточно полное и неповторимое полотно состояния общества, морали и нравов. Почему же столь высоко доверие к написанному Антоном Павловичем? Из-за приверженности его к реалистичности? Умение гениального писателя в своих лаконичных произведениях вместить целый мир персонажей, в существование которых веришь безусловно и безгранично? А может быть, от того, что придумать подобные истории, конечно, можно. Только вот на страницах рассказов они столь жизненны, описаны настолько подробно и с любовью, что сомнений не остаётся в правдивости образов, их действий, реальности прототипов.

В этом рассказе типажи столь живописны, что о каждом можно писать отдельную повесть. Действие происходит в избе Кузьмы Егорова, лавочника, старосты. Это крепкий мужик, содержащий семью из семи душ. Старший сын Кузьмы, Серапион, уже служит в городе в парикмахерской, приехал в гости в родительский дом на праздники.

Сегодня произошло чрезвычайное происшествие. У Кузьмы Егорова пропали двадцать пять рублей. Поэтому в его доме собрались уважаемые авторитетные люди, чтобы устроить суд над предполагаемым виновником, Серапионом. Это фельдшер Иванов, дьячок Феован Манафуилов, бас Михайло, кум Парфентий Иваныч и приехавший из города в гости к тетке Анисье жандарм Фортунатов. Вот такие присяжные-заседатели.

Особый колорит событию придаёт то, что в данное время изба Егоровых временно служит медицинским «пунктом». Это в наше время власти озаботились созданием в небольших деревнях ФАПов (фельдшерско-акушерских пунктов), а в царское время в деревне периодически выбирали ту или иную избу, чтобы фельдшер мог вести приём больных, так как больницы были только в крупных населённых пунктах. Вот поэтому сейчас вокруг избы Егоровых толпятся больные, ожидающие приёма. Плюс - «под окнами толпится народ, пришедший посмотреть, как Кузьма Егоров своего сына пороть будет».

Это же своеобразное сельское развлечение! А что вы хотите?! Домов культуры тогда ещё не было, кино не изобретено… Даже радио нет… Чем ещё развлечься в деревне?! Вечерком можно хотя бы на завалинке на гармошке поиграть, песни попеть, с девчонками кадриль потанцевать. А тут такое зрелище! Грех упустить…

Естественно с самого начала идёт допрос подозреваемого. И не то, чтобы Серапион отнекивался. Просто, этот молодой человек любит выражаться туманно, многословно, чем и злит допрашивающих. С одной стороны, он говорит, что денег не трогал. С другой, раздражает присутствующих противоречивыми показаниями – «Пущай это я взял... Пущай!.. Денег ваших я никогда у вас не брал, а ежели брал когда-нибудь, то по надобности... Я живой человек, одушевленное имя существительное, и мне деньги нужны...»

Ещё больше озлобляет против себя присяжных, когда начинает указывать судящим его людям на их собственные недостатки. Так подвыпившему фельдшеру Иванову (а ведь ему ещё приём больных вести предстоит) Серапион заявляет, что тот «в прошлом годе пьяного плотника, вместо мертвого тела, чуть не вскрыл? Не проснись он, так вы бы ему живот распороли…» Жандарму, начавшему на него орать, обвиняемый и вовсе говорит, что он – «дурак, и больше ничего!» Этим окончательно выводит судящих его на приговор – выпороть наглеца, о чём и заявляет дьячок – «Наказать-с необходимо… Ежели они не желают облегчить вину свою сознанием, то необходимо, Кузьма Егорыч, посечь. Так я полагаю: необходимо!»

Удивительно, но Серапион, видимо привычный к телесным наказаниям, не особо и сопротивляется – «Как вам угодно-с... Пущай... Терзайте! Я готов...» Когда же количество нанесённых ударов уже вызывает споры об их достаточности, появляется жена Кузьмы Егорова с сообщением, что обнаружила пропавшие деньги в кармане мужа…

На извинения отца Серапион, безропотно, без единого вскрика принявший наказание, только обречённо говорит – «Ничего-с. Нам не впервой-с... Не беспокойтесь. Я на всякие мучения всегда готов». Поразительная покорность! Ещё больше удивляет желание жандарма продолжать пороть… Видимо, для него главное, что не деньги украл, а его обозвал дураком.

Фраза – «А жандарм Фортунатов долго потом ходит по двору, красный, выпуча глаза, и говорит:
- Еще! Еще! Так его!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 500