1 Войнушка, солдатики

В прошлом году уже было про Донбасс.

Фантасмагория.

Нынче снова про него же.

Только романс.

Как по мне отличия в тональности никакого. Ну, да и правда, без без разницы. Это ж так, слова для литературоведов. Пускай они объясняют. У нас дело проще – критика.

Глубоко не копаем, а то другим не останется. Делимся не столько фантазиями по поводу текста, сколько непосредственными впечатлениями. Как увидел, так и отозвался. Полистаешь книжку и сразу за клавиатуру – вперед и быстрее.

Однако с книгами Прилепина, если их действительно читать, а не хвалить с закрытыми глазами, быстрее не получается. Не потому что там мыслей густо, а потому что их там нет совсем.

Приходится сидеть и обдумывать: что это такое я там сейчас освоил?

Поэтому можно смело сказать: писателя Прилепина со своим, как принято, писать, мировоззрением, не существует. Мировоззрение ему придумывается задним числом, друзьями-критиками, за писательским обеденным столом. Вместо него набор даже не тезисов, не принципов, а каких-то свай, вбитых в каждую книжку. Прочитал одну, можно не брать в руки остальные. Там все то же. С чего начинал 20 лет назад, про то и сегодня. Никакой эволюции. Только смена декораций.

«Жизнь – дерьмо», правда «дерьмо» отрезал, видимо, в первом «рассказе» редактор. Обычное нагромождение ужасов и бытовой чернухи в стиле «нового реализма»: все у мужика шло не так – и в армии били, и жена не та попалась, и собака сгинула. Но тут война, и как все вокруг заискрилось, заиграло, полезло наружу. Обычный милитаристский бред: война делает людей и жизнь лучше. С чего бы?

На том стоит и держится «Ополченский романс», сборник свежих текстов («новая проза!») со сквозными героями - солдатиками. То одним поиграет Прилепин, то другим. Вспоминаются детские годы. Войнушка.

Почему сборник текстов, а не рассказов? Да потому что по ощущениям, сказать о любом из 14, как выразился Алексей Колобродов, треке, рассказ – будет жирновато. Вот, даже он не осмелился вымолвить.

Почему. Да от того, что не хватает художественности (очерковой документальности, правда тоже), привычной литературной работы с кульминациями и конфликтами (ну не зачитывать же в этот ряд жалкие прилепинские многозначительные вихляния в конце каждого текста). Описаний, рассуждений, анализа да психологии. Эмоций и тех нет. Будто не книжку читаешь, а сидишь, лузгаешь семки и слушаешь как тебе травят байки про то как в прошлом месяце гуманитарку возили, а еще раньше укров в квартире постреляли, как искали кастрюлю побольше, чтоб кашеварить, а вместо того наткнулись на питона, и вообще про то, что мужик на войне все умеет делать, поэтому для него война лучше бега по утрам и курсов профориентации.

В общем, такой треп дворника на скамейке, у которого всех мыслей выклянчить у тебя пятихатку (или сколько там книга стоит) для поправки собственного здоровья. И тебе заливают про рай малороссийских потерянных мальчиков, где мамки нет, а бабы-подруги только для использования по прямому назначению (это они в России на диванах все умные). Войнушка, как и было сказано. Только взаправду. Стрельнешь, человек падает и из него течет, как по Гераклиту. Так же интереснее.

Или вот, другая ассоциация при чтении. Уже не про дворника, поющего по нотам гимн мужику, которому сделали апгрейд, пластическую операцию «Петей», «трубой» или автоматом, а про иное. «Ополченский романс» - это ж новеллизация новейшего шутера, готовящегося к продаже «Call of Duty: Ranger Romance»: туда побежали, там постреляли. Пока молодое поколение играет, сидя за монитором, для того что постарше, организовали досрочный релиз на модной старой платформе, бумажном носителе. Читай! Не хочу!

Вполне подходящий для шутера набор квестов – перейди границу с фурой и без, займи ключевую точку и удерживай ее определенное время, захвати указанный населенный пункт при поддержке союзников в течении недели, имея в своем распоряжении дополнительный ресурс в 25 тысяч долларов. Действие разворачивается в вымышленной восточноевропейской стране Новороссии.

Почему в вымышленной? Потому что с реальными приметами в книжке плоховато. Врежь пару текстов в ранние сборники рассказов про Чечню, отличия найти будет сложно.

Кроме того, книга Прилепина традиционно пребывает где-то в области абстракций. Если прилепинские «наши» еще имеют клички как у собак, то противоположная сторона лишена каких-либо признаков животного происхождения. Это так, движущиеся мишени. В этом смысле книга получается чрезвычайно плоская, и как не заверяет нас издательство, тенденциозно-публицистическая: мы – люди, а они нет. Ну вы знаете, у врага не должно быть лица, а то в него и не выстрелишь, подумаешь, мама будет плакать, дочь по потере кормильца в проститутки пойдет, а сын в денежную кабалу.

А кто такие эти «мы»? Помимо чисто бытовых деталей уяснить будет крайне сложно. У этих мужиков, замешанных в одной прилепинской чернильнице, объединенных общей тягой к местности, где свободно стреляют, нет какой-то специфической человеческой сложности, за которую можно было бы зацепиться читательскому глазу. Бегают с оружием, глядят влюбленными и не очень глазами на командиров, пьют, жрут и изредка трахаются, пока бомбардировка не началась или выпала побывка на родину. Возраст значения не имеет. Потому что они никогда не вырастут. Потому что у мужика в прилепинском понимании, получается, нечему расти.

«Зачем мы в Донбассе?» Сколько не листаешь книжку, понять невозможно.

Потому что такого вопроса даже не стоит, рефлексия отсутствует напрочь, а повторять идеологемы образца 2014 года в 2020 году как-то глуповато.

«Носители правды объемной и важной». Какой? Нет ответа.

Вот и приходится автору держаться за плакатно-картонное, неопределенное, хуже облака в штанах, «мужское достоинство».

Про спасение мирного населения тоже не скажешь. У меня есть подозрение, что Прилепин вообще туманно представляет себе, как оно выглядит, это население. Да и нет его практически в тексте, кроме бабки с мобильником в одном из рассказов.

Смутно он представляет себе и нормальную (непостижимое для него слово) обычную человеческую жизнь. О ней ведь нет у него практически текстов, ясных жизненных, убедительных. Но не зная спокойной человеческой жизни и о войне глубоко и правдиво не напишешь. Только романсы для воспроизведения членами призывной комиссии.

Источник